Елена Первушина - Великие государственные деятели Российской империи. Судьбы эпохи

Но в пародийной «Моей родословной» Александр Сергеевич снова возвращается к «народной» версии:

«Не торговал мой дед блинами», – это выпад против светлейшего князя Александра Сергеевича Меншикова, правнука петровского фаворита, который был морским министром и личным другом Николая I.

Соответственно, «ваксил царские сапоги» граф П.П. Кутайсов, бывший камердинером Павла I, а сын его, граф П.И. Кутайсов, стал сенатором. «Пел с придворными дьячками» – граф А.Г. Разумовский, тайный муж императрицы Елизаветы Петровны, возвысивший свое семейство. Племянник его, А.К. Разумовский стал министром народного просвещения. «Прыгнул из хохлов в князья» – А.А. Безбородко, сын малороссийского генерального писаря возвышен Екатериной II, которая присвоила ему сначала графское достоинство, а затем и титул светлейшего князя. И, наконец, «беглый солдат австрийских пудренных дружин» дед Петра Андреевича Клейнмихеля – генерал-адъютанта, приближенного Александра I и Николая I.

Разумеется, Меншиков не единственный неродовитый и не знатный юноша в свите Петра. Царь-реформатор славился своей демократичностью и предпочитал судить людей по их способностям, а не по длине родословного древа. Но отсутствие «стеклянного потолка» для простолюдинов не облегчало задачу Меншикова. К царю нужно прежде всего пробиться, а потом показать себя, доказать, что ты – уникальный, незаменимый специалист и помнить о крутом нраве монарха. Даже отцу Петра, Алексею Михайловичу, получившему прозвище Тишайший, случалось рвать бороды слишком спесивым боярам. А уж сын и вовсе был горяч и необуздан. Служить ему означало постоянно ходить по краю.

Это было время головокружительных карьер и неожиданных падений. Снова вспомним стихотворение Пушкина: ту его строфу, где он рассказывает о судьбе двух современников Петра – Федора Пушкина, казненного в 1697 году за участие в заговоре Циклера, и строптивого князя Якова Федоровича Долгорукого, который славился прямотой и независимостью, полагал, что «царю правда лучший слуга. Служить – так не картавить; картавить – так не служить», при случае смело возражал царю и даже однажды разорвал указ, собственноручно подписанный Петром, в конце жизни возглавил Ревизион-коллегию, контролировавшую доходы и расходы казны, и умер в почете и уважении, оплакиваемый своим государем.

Но, видимо, Меншиков считал, что риск того стоит. В нем явно сильна была авантюрная жилка, а такие люди чувствовали себя как рыба в воде и в «бунташном» XVII веке и в новом, также тревожном и неспокойном XVIII веке.

Вероятно, Петр Алексеевич довольно долго не подозревал, что ему суждено стать великим реформатором. При своем рождении, он третий сын царя, правда от молодой и страстно любимой жены, но едва ли это могло «продвинуть» его вверх в череде наследования.

Петр лишился отца в четырехлетнем возрасте и вместе с матерью перешел под опеку старшего брата – царя Федора III Алексеевича. Молодой царь был весьма болезненным юношей, но он женат, его жена беременна и казалось, что корона «уйдет» по этой линии и Петру суждено будет провести всю жизнь в роли дяди царя.

Но сын Федора вскоре умер, потом скончалась и его мать, а через год отошел в мир иной и сам Федор. Следующими претендентами на престол стали два младших сына Алексея Михайловича – 15-летний Иоанн и 10-летний Петр. Иоанн – слаб здоровьем, а Петр – еще слишком молод, чтобы претендовать на трон. Иоанна поддерживала родня его матери – клан Милославских, Петра – Нарышкины. Обе партии готовы использовать мощную силу стрельцов как инструмент для достижения своих целей. Ситуация была нестабильной и грозила вот-вот «скатиться» в гражданскую войну.

Но кризис для одних – это всегда возможности для других. И на этот раз шанс сыграть свою игру выпал царевне Софье. Любимая сестра царя Федора, умная и решительная, она добилась того, чтобы ее назначили регентшей при двух малолетних царевичах.