Николай Кедров - Лапти сталинизма

Контрреволюционное вредительство в сельском хозяйстве Междуречья. Показания свидетелей // Правда Севера. 21 сентября 1937.

ГААО. Ф. 1909. Оп. 1. Д. 168. Л. 12–22 (Протокол общего собрания колхозников колхоза им. 1 мая Хоробрицкого сельсовета. 22 октября 1937 г.). На ряде других собраний в этом же районе говорили о том, что местные попы «давали сведения в «иностранные державы». См.: Там же. Л. 97–98 (Протокол общего собрания колхозников колхоза «Красный пахарь» Пиншенского сельсовета. 30 сентября 1937 г.); Л. 107–110 (Протокол общего собрания колхоза «Новый путь» Пиншенского сельсовета. 29 сентября 1937 г.) и др.

РГАЭ. Ф. 396. Оп. 10. Д. 14. Л. 29–30 (Письмо С. В. Тотникова в редакцию «Крестьянской газеты». 12 августа 1938 г.).

ГААО. Ф. 2063. Оп. 9. Д. 14. Л. 25 (Письмо жителя Вельского района в Архангельский Облисполком ВКП(б). 10 марта 1941 г.).

Фриз Г. Л. Сословная парадигма и социальная история России // Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Имперский период. Антология. Самара, 2000. С. 148–152.

Бухараев В. М., Люкшин Д. И. Крестьяне России в 1917 году: пиррова победа «Общинной революции» // 1917 год в судьбах России и мира. Октябрьская революция от новых источников к новому осмыслению. М., 1998.

С. 131–142.

Щагин Э. М. Проблема альтернатив деревенской «революции сверху» в постсоветской историографии // Актуальные проблемы Аграрной истории Восточной Европы: Историография; методы исследования и методология; опыт и перспективы. XXXI сессия симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Тезисы докладов и сообщений. М., 2008. С. 106–108; Рогали-на Н. Л. Коллективизация сельского хозяйства: итоги и перспективы изучения // Там же. С. 126–127.

Данилов В. П. Сталинизм и крестьянство // Сталинизм в российской провинции: смоленские архивные документы в прочтении зарубежных и российских историков. Смоленск, 1999. С. 153–168.

Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 1930-е годы: деревня. М., 2001.

Яров С. В. Конформизм в Советской России. Петроград 1917-1920-х годов. СПб., 2006. Сам С. Коткин это своеобразное сотрудничество индивида и режима называет коллаборационизмом. (Коткин С. Государство — это мы? Мемуары, архивы и кремленологи // Смена парадигм: современная русистика. (Нестор. № 11). СПб., 2007. С. 108).

Lewin М. The social Background of Stalinism // Lewin M. The making of the Soviet system. Essays in the social history of interwar Russia. Methuem, 1985. P. 274–276.

Вообще следует признать, что в российской историографии преобладают однобокие, довольно однообразные объяснения причин коллективизации. Ответ на этот вопрос нередко зависит от собственных политических пристрастий тех или иных авторов и варьируется в идейном пространстве от признания потребностей хозяйственного развития страны (необходимости модернизации в современном прочтении) до объяснения коллективизации борьбой И. В. Сталина за власть. Такое однообразие неизбежно обращает исследователей к рассмотрению внеисторической реальности, так называемых альтернатив сталинской коллективизации. При этом историки, как правило, не задумываются, что такая постановка вопроса была заложена еще самим Сталиным в «Кратком курсе истории ВКП(б)». В нем вождь, критикуя своих противников «слева» и «справа», доказывал предопределенность коллективизации необходимостью построения социализма в СССР. Начиная с 1990-х годов отечественные историки взяли на вооружение этот подход, предварительно заменив оценки на противоположные. Зарубежная историографии в вопросе о причинах коллективизации демонстрирует куда большее разнообразие возможных предпосылок «сталинской революции сверху». Так, М. Левин, В. Бровкин, И. Баберовски и др. авторы уже давно обращают внимание на то, что российская деревня в 1920-е годы была местом, где влияние советских политических институтов было ограничено существованием общины, экономическое поведение крестьянина оказывалось почти непредсказуемым для советской политической элиты, а культурные нормы и ценности коренным образом отличались от заложенных в большевистском проекте строительства социализма. И. Баберовски, в частности, писал: «Нигде бессилие коммунистической власти не проявлялось так ярко, как в деревне». Это обстоятельство в конечном итоге «побудило большевиков прибегнуть к языку террора». См.: Баберовски Й. Красный террор. История сталинизма. М., 2007. С. 57–64.