О. Логинов - Юмор в милицейском мундире (Веселые стражи порядка). Часть II

Автобиография была написана на кухонном столе (но затем успешно перепечатана в нормальных условиях) в квартире №… по адресу:… Именно в этом месте я сейчас и проживаю.

Число. Подпись.

Инспектор кадров ГУВД, к которому попали документы этого кандидата на службу в органах. Едва зацепился глазами за эту биографию, так не мог от нее оторваться, пока не перечитал ее дважды. Захотел глянуть на оригинала, написавшего ее, открыл прилагаемый конверт с фотографией и обомлел. Со снимка на него смотрело лицо негра. После этого сложил документы в папку и отправился с ними к начальнику Управления кадров. Тот тоже немало подивился непривычному цвету кожи кандидата. Нет, в милиции шовинизм отсутствует. Наоборот, здесь развит интернационализм, в чем вы сами можете легко убедиться, взглянув на наших милиционеров на улицах. Но негр-милиционер — это все же экзотика.

В общем, начальник кадров берет папочку и отправляется с ней к начальнику ГУВД. Однако тот был не в духе. Его цвет кожи кандидата не удивил, зато заинтересовал текст автобиографии. В результате он отчитал начальника кадров и указал ему на то, что его сотрудники плохо контролируют поступающие официальные документы. Автобиографию надо было кандидата заставить переписать.

Первым начальником отдела кадров в ГУ МВД России по УрФО был Алексей Кивокурцев, человек, повидавший в милиции очень многое и хороший рассказчик. Вот две небольшие истории, поведанные им:

Работая в ГУВД, Алексей Анатольевич имел привилегию заходить к первому лицу в любое время, не обращая внимания на очередь в приемной. И вот после очередного визита к Генералу, он уже на выходе от него рассыпал бумаги из папки. И вдруг услышал за своей спиной оглушительный хохот. Обернулся. Начальник ГУВД смеется и машет ему рукой:

— Иди обратно, Алексей Анатольевич, садись, одну историю вспомнил, давай расскажу. Дело было так: на одном очень высоком заседании, где присутствовали все руководители области, на сцену поднимается начальник милиции. Надевает очки, кладет пачку бумаги с текстом доклада на пюпитр. И у пюпитра внизу рейка, рассчитанная для удержания 15 листов. У этого же начальника листов значительно больше, лишние слетают и рассыпаются по полу. Он встает на карачки, начинает ползать, собирать их и под нос себе что-то бормочет. А микрофоны на сцене хорошие и его шепот доносится до зала:

— Мать вашу так! Говорил же, доклад надо минут на 10–15 не больше! Суки! Куда столько написали. Подставили, б…. и!

Собрал бумаги, встает. Весь потный, красный. Подходит к пюпитру. И снова кладет собранные листы на него. Они опять падают на пол. Он опять начинает ползать. В зале раздаются аплодисменты, переходящие в овацию. Выступить в тот день этому начальнику так и не довелось.

Идет совещание по вопросу укомплектования штатной численности в подразделениях. Совещание проводит начальник службы по личному составу. Выступает начальник оргштатного отдела:

— Товарищ полковник, бля, товарищи офицеры, бля. В текущем году некомплект во вверенных подразделениях снизился на 4,5 %, бля. Кандидаты на замещение вакантных должностей руководящего состава подобраны, бля.

Начальник службы, слушал его, слушал, потом прерывает и говорит.

— Хорошо. 37 достаточно.

— Не понял, товарищ полковник. Чего тридцать семь?

— Тридцать семь раз вы употребили в своей речи слово-паразит! Вы что у нас здесь преподаете ненормативную лексику?! Я не прошу, чтобы говорили как Цицерон, но требую, чтобы обходились без этих ваших слов-связок. Все понятно?

— Так точно, товарищ полковник! Бля….

А эту историю рассказа Максим Еремин. Он совсем недолго проработал у нас в ОБХСС Кировского РОВД, быстро поняв, что милицейская профессия не для него, честно сказал об этом. И написал рапорт. И тут началось самое интересное. В те времена из милиции было уволиться совсем непросто. Сначала ему сказали, что показатели по увольнению в этом полугодии не должны превышать аналогичные цифры прошлого года, поэтому, чтобы не испортить статистику его смогут отпустить на волю только через несколько месяцев. Сначала Максим ходил на работу исправно, потом начал делать это только два раза в неделю, а через некоторое время и вовсе раз в месяц — за зарплатой. А что делать, раз не увольняют. Наконец, в следующем полугодии ему сказали, что теперь можно отдавать его в приказ на увольнение. Однако возникла новая загвоздка. Статьи «уволен по собственному желанию» тогда в милиции не было, можно было покинуть ее ряды только по здоровью или каким-либо отрицательным мотивам. Пришлось увольнять Еремина по статье «за нарушение служебной дисциплины», а нас, чтобы помочь ему, даже заставили писать рапорта, что он якобы опаздывал на работу.