Борис Райков - Предшественники Дарвина в России [Из истории русского естествознания]

Паллас рисовал родословное дерево не в идеальном метафорическом плане, как, например, строил «лестницу существ» известный естествоиспытатель XVIII в. Шарль Бонне. Паллас полагал, что древовидная схема отражает действительные кровно-родственные отношения между группами живых организмов. Он различал в своем сочинении воображаемые «идеальные» сходства между животными, о которых говорил Бонне, и истинное родство. «Начиная с простейшего, — писал он, — природа постепенно изменяет и преобразует органы сообразно их назначению и постепенно привносит в простое строение нечто новое, улучшает его».

Описывая в 1772 г. уродливого поросенка, у которого рыло было вытянуто наподобие хобота, Паллас высказывал по этому поводу такие соображения: «Имеются известные отклонения в строении многих животных, которые всегда повторяются на один и тот же лад, и подобным образом возникают родственные виды, из которых в течение столетий через длинный ряд поколений, пожалуй, действительно могли образоваться различные виды. Таким образом, весьма вероятно, что многие близкородственные виды, наблюдаемые нами в животном и растительном царствах, могли иметь именно такое происхождение».

Петр Паллас в молодости.

К сожалению, Паллас во второй половине своей деятельности в силу причин, нам недостаточно известных, но, вероятно, не имевших с наукой ничего общего, отошел от своих эволюционных воззрений.

Гораздо более последовательным в своих взглядах оказался другой русский академик, современник Палласа — Каспар Вольф (1733–1794), выдающийся анатом и эмбриолог, который также был выходцем из Германии и натурализировался в России, где жил в течение 27 лет, до самой смерти.

Вольф напечатал в 1759 г. замечательный трактат на латинском языке под названием «Теория произрождения». В этой книге молодой автор изложил свои взгляды на органическое развитие. Он выступил горячим защитником «эпигенеза», т. е. развития путем закладки новых частей, и ярым противником общепринятой в его время реакционной теории «преформизма». По теории преформизма, зародыши организмов, скрытые в половых органах, предобразованы, т. е. вполне сформированы, но так малы, что неразличимы даже вооруженным глазом. Следовательно, организмы не развиваются, но только увеличиваются в размерах.

Научные воззрения, изложенные Вольфом в его книге, сводятся к тому, что тела растений и животных на начальных стадиях индивидуального развития не являются сложными, но представляют скопления однородного вещества, в котором постепенно возникают мельчайшие элементарные образования, которые Вольф называл пузырьками или шариками. Из этих пузырьков и их видоизменений и образуются органы животных и растений. Таким образом, всякое развитие происходит путем закладки новых частей. Такое развитие Вольф и назвал эпигенетическим, а теорию произрождения объяснил как науку о возникновении и формировании органических тел.

В своей книге Вольф резко выступил против традиционного взгляда на природу, как на нечто неподвижное и неизменное. Он называет такое воззрение на природу «жалким» и противопоставляет ему идею творческой природы, которая подвергается вечным изменениям благодаря присущим ей силам; она разрушает и творит, «создает бесконечные видоизменения и вечно показывает себя с новой стороны».

Работа Вольфа, переизданная в переработанном виде на немецком языке (1764), восстановила против него консервативных немецких ученых. Автор подвергся гонениям и предпочел в 1767 г. уехать из Германии в Россию, где получил звание академика Петербургской Академии наук и принял русское подданство.

Каспар-Фридрих Вольф. Снимок с силуэта работы худ. Антинга 1784 г.

В своих рукописных сочинениях, написанных в России, Вольф отстаивал взгляды, высказанные им в молодости, и значительно углублял их. Руководствуясь своими многолетними исследованиями, посвященными анатомии человеческих уродов, которые он проводил в академической Кунсткамере, Вольф пришел к мысли, что уродства — не случайные явления: они свидетельствуют, по его мнению, о непрерывном творчестве природы и являются как бы попытками такого творчества в разных направлениях — в данном случае — неудачными. Отклонение, будучи наследственным, может стать нормой.