Олег Федюшин - Украинская революция. 1917-1918

В начале Первой мировой войны германская «остполитик» пребывала в довольно неопределенном состоянии. Поэтому неудивительно, что рейх не имел четкой цели на ранней фазе войны на Востоке. В самом деле, первые два года конфронтации германо-русское взаимопонимание на основе статус-кво могло быть вполне реальным. Ни немцы, ни русские в тот период не делали официальных заявлений, чтобы исключить возможность заключения сепаратного мира. Германский план аннексии русской Прибалтики не афишировался до 1916 года. В свою очередь, имперский канцлер Теобальд фон Бетман Гольвег, никогда не поддерживающий его, продолжал, по крайней мере в течение лета этого года, добиваться мира с Россией на известных принципах.

Тем не менее то, что воплотилось в невинную формулировку «улучшения границ на северо-востоке», входило в число ранних требований, выдвигавшихся во время войны различными частными организациями и влиятельными людьми в Германии. Следовательно, с началом боевых действий на Бетмана Гольвега оказывалось сильное давление с целью добиться от него территории в Прибалтике и Западной Польше. Однако в середине 1915 года имперский канцлер лишь ограничился осторожным высказыванием, что «прежние условия» в Европе не следует восстанавливать и ежели она желает мира, то путь к нему лежит через достижение Германией более сильных позиций на континенте. В другом выступлении в рейхстаге в апреле 1916 года канцлер конкретизировал сказанное накануне. Он заявил, что русским армиям нельзя больше позволять маршировать через незащищенные границы Восточной и Западной Пруссии.

Лишь в конце 1916 года Германия определенно встала на путь территориальной экспансии на северо-востоке. Фактически именно эту территорию Германия открыто стремилась аннексировать за счет России до марта 1917 года. Бетман Гольвег согласился на проведение такой политики исходя главным образом из соображений стратегии и безопасности. Германские планы в отношении Украины, Причерноморья и других территорий на юго-востоке были разработаны позднее, весной 1918 года.

Утверждение о том, что Германия вступила в Первую мировую войну без четкой стратегической и тактической программы в отношении Востока, считалось долгое время определяющим среди немецких и других западных исследователей данного периода.

Недавнее исследование Фрица Фишера военных целей Германии смело ставит под сомнение это положение. С его точки зрения, немцы проводили политику «экономической экспансии» в Польше, Румынии и Южной России задолго до начала Первой мировой войны, а с августа 1914 года и далее германское правительство реализовывало конкретный план, направленный на создание нескольких буферных государств, включая украинское, тесно связанных с Германией отношениями в политической, военной, экономической и культурной областях как на Западе, так и на Востоке.

Большинство немецких историков отнеслись критически к радикальному пересмотру Фишером существующего положения относительно германских военных целей, выдвинутого в 1929 году Эрихом Отто Фолькманом. Одним из его критиков был Людвиг Дехио, одно время являвшийся редактором наиболее влиятельного исторического журнала в Германии «Хисторише цайтшрифт», который в 1959 году писал: «Наша антирусская миссия в то время была какой угодно, только не устоявшейся. До 1914 года мы явно не принимали русскую угрозу всерьез, и даже после начала войны мы предпочитали отмахиваться от нее либо на основе консервативной, прусской, континентальной традиции, либо на основе наших вновь появившихся военных амбиций (Тирпиц)».

В самом деле, даже в разгар немецкой экспансии на Востоке в 1918 году никогда не упускалась возможность германо-русского примирения. Даже генерал Эрих Людендорф, убежденный сторонник жестких мер в тот период, не исключал такой возможности.

Даже более яркий пример поддержки существующего положения относительно германских военных целей — пример эмоциональной защиты канцлера Бетмана Гольвега, позицию которого Фишер критиковал больше всего, — Герхард Риттер привел в своем капитальном труде «Искусство управления государством и ремесло войны». Весь третий том своей главной работы выдающийся немецкий историк посвятил деятельности канцлера Бетмана Гольвега во время войны. Он предпринял блестящую попытку отстоять и восстановить имидж канцлера как истинного государственного деятеля, который при любых обстоятельствах оставался верным своим убеждениям, заключавшимся в умеренности и компромиссе.