Бэзил Лиддел Гарт - Стратегия непрямых действий

Захватив Атланту, Шерман пошел на еще больший риск, за что подвергся сильной критике военных комментаторов. Шерман был убежден, что если он совершит марш через Джорджию, являвшуюся житницей Юга, и уничтожит ее железнодорожную сеть, а затем установит контроль над Южной и Северной Каролиной, сердцем Юга, то моральный эффект от такого вторжения и прекращение подвоза запасов на север, в Ричмонд и в армию Ли, заставит конфедератов прекратить сопротивление.

Поэтому, не обращая внимания на армию Гуда, которую он заставил уйти из Атланты, Шерман начал свой знаменитый «марш к морю» через Джорджию, довольствуясь за счет местных ресурсов и разрушая по пути железные дороги. 15 ноября 1864 г. войска Шермана вышли из Атланты, а уже 10 декабря подошли к предместьям Саванны. Захватив этот порт, он восстановил свои коммуникации с Севером по морю. Интересна оценка этого марша генералом Конфедерации и историком Александром: «Нет никакого сомнения в том, что моральное влияние этого марша на страну в целом… было более значительным, чем могло бы быть влияние самой большой победы». Затем Шерман двинулся в северном направлении через Северную и Южную Каролину в тыл армии Ли, лишив тем самым Юг его последних основных портов.

Методы действий Шермана заслуживают более тщательного изучения. Для совершения марша через Джорджию он не только отказался от своих коммуникаций, но и сократил свои обозы настолько резко, что его армия превратилась в огромную «летающую колонну» легких войск численностью 60 тыс. человек. Каждый из четырех корпусов Шермана действовал самостоятельно; команды фуражиров прикрывали двигающиеся колонны с фронта и с флангов.

Кроме того, в ходе этого марша Шерман применил новый стратегический прием. В боях за захват Атланты ему мешало, по его мнению, то обстоятельство, что он имел тогда перед собой только одну цель, что облегчало противнику возможность парировать его удары. Чтобы избежать этого, в дальнейшем Шерман разработал остроумный план: систематически ставить противника «перед дилеммой». Так Шерман пояснял свой план действий. Сначала он повел наступление таким образом, что конфедераты не знали, что является его очередным объектом – Мейкон (70 км юго-западнее Огасты) или Огаста, а затем, когда Мейкон остался в тылу Шермана, – Огаста или Саванна. Имея свободу выбора объекта, Шерман мог переключать свои усилия на другой объект, если для этого складывались благоприятные условия. Однако необходимость в этом не возникла вследствие растерянности противника, дезориентированного ложными маневрами Шермана.

На примере марша через Джорджию Шерман показал, с какими незначительными запасами армия может выполнять свою задачу. Шерман доказал также, что эти запасы могут быть еще более сокращены. Перед началом марша на север через Южную и Северную Каролину он сделал попытку превратить армию «в подвижную машину, готовую выступить сразу же по получении приказа и довольствоваться самыми минимальными запасами». Несмотря на то что стояла зима, даже офицеры должны были располагаться на биваках попарно под куском брезента, натянутого на палках или сучьях; все палатки и лагерное оборудование были оставлены в тылу.

В дальнейшем Шерман продолжал придерживаться такого направления, которое давало ему возможность нанести удар по любому из двух объектов. Когда Шерман двинул свои войска в северном направлении, противник не знал, что прикрывать – Огасту или Чарлстон, вследствие чего войска южан оказались распыленными, стараясь прикрыть оба эти пункта. Затем, после того как Шерман прошел между ними и захватил Колумбию, столицу Южной Каролины и важнейший центр снабжения армии Ли, конфедераты недоумевали, куда он нанесет следующий удар – по Шарлотте (140 км севернее Колумбии) или Фейтвиллу (180 км восточнее Шарлотты). Когда же Фейтвилл остался в тылу Шермана, они не знали, пойдет ли он на Роли (80 км северо-западнее Голдсборо) или на Голдсборо. Шерман и сам не был уверен, в каком направлении лучше нанести удар – по Голдсборо или Уилмингтону.

Большой успех почти 700-километрового марша Шермана на местности с большим количеством преград (рек, ручьев и болот) и при наличии противника, численность войск которого была вполне достаточной для оказания эффективного сопротивления, объясняется исключительно тем воздействием, которое оказали на противника вводящие в заблуждение маневры Шермана. Успех действий Шермана объяснялся не только искусным изменением направления наступления, но и гибкостью его стратегии. При наступлении на широком фронте четырьмя, пятью и даже шестью колоннами, причем каждая колонна прикрывалась множеством фуражиров, в случае, если одна из колонн задерживалась противником, остальные продолжали беспрепятственно продвигаться вперед. По своим методам действий эти колонны явились предшественницами танковых войск, которые в 1940 г. пронеслись по Франции. Войска противника были так напуганы колоннами Шермана, что начинали отход еще до того, как на них оказывалось сколько-нибудь серьезное физическое давление. Моральное состояние войск южан в результате искусных маневров Шермана упало до такой степени, что, занимая ту или иную оборонительную позицию, они уже думали об отступлении. Иногда достаточно было крикнуть: «Мы войска Билли Шермана! Лучше убирайтесь!» – как южане начинали отходить. Если уверенность в своих силах наполовину обеспечивает успех в бою, то подрыв уверенности противника более чем наполовину обеспечивает успех боя, так как победа в этом случае достигается без борьбы. Шерман мог бы с таким же основанием сказать, как сказал Наполеон в Австрии: «Я разгромил противника одними маршами».