Клады и кладоискатели

Так задолго до похода Александра Македонского закладывались основы эллинистического искусства, явившегося синтезом достижений художников Запада и Востока.

Исследование Амударьинского клада продолжается по сей день, ибо в нем как бы сфокусировалась одна из сложнейших исторических проблем — проблема взаимоотношений культур, контактов цивилизаций.

(Е. Кузьмина. Сокровища Кобадиана. — «Вокруг света», 1975, № 6)

Как и многие рассказы об Африке, этот тоже начинается с записок португальца.

«В центре этой страны, — рассказывает португальский путешественник XVI века ди Гоиш, повествуя о той части Африки, где ныне расположена Южная Родезия, — находится крепость, сложенная из больших тяжелых камней… Это весьма интересное и хорошо выстроенное здание, при укладке которого, согласно сведениям, не употреблялось никаких скрепляющих материалов… Крепости, сооруженные таким способом, высятся и в других районах равнины. Всюду у царя есть свои наместники… Царь Беиамотаны владеет огромным государством…»

Вернее всего, португальцы не забирались столь далеко в глубь материка, и сведения о Зимбабве, встречающиеся в трудах того времени, почерпнуты у торговцев с восточного побережья Африки, которые часто бывали в царстве мономотаны (так произносился титул царя, португальцы звали его бенамотаной), могущественном средневековом африканском государстве.

Последующим европейским путешественникам рассказы о царях и крепостях не были интересны; Европа выкачивала из Африки ее богатства, в первую очередь рабов. И в течение нескольких столетий никаких сведений о таинственной крепости в Европу не поступало.

Лишь сто лет назад английский путешественник Адам Роджерс забрел в долину реки Лимпопо и в трехстах километрах от реки» в зарослях кустарников, обнаружил развалины гигантских каменных сооружений, которые он даже не смог толком описать, так как не видел раньше ничего подобного. Ясность внес немецкий геолог Маух. Спустя несколько лет он попал в те же места, осмотрел руины и объявил, что видел, без сомнения, копию храма царя Соломона, а в долине, под крепостью, — копию дворца царицы Савской, в котором она изволила пребывать во время своего визита в Иерусалим.

Трудно сегодня догадаться, откуда у геолога Мауха возникла теория о храме царя Соломона и местожительстве царицы Савской, но в Европе, охваченной в то время интересом к Африке, которую делили европейские державы, слухи об открытии Мауха стали сенсацией. Очевидно, вдохновленный этим рассказом, английский писатель Райдер Хаггард написал известный роман «Копи царя Соломона».

В 1890 году в долине реки Лимпопо появился отряд англичан и фактическая сторона рассказов Мауха подтвердилась. Громадные каменные строения в самом деле возвышались в том районе, а по соседству жили племена, совершенно не представлявшие себе, кто и когда мог сотворить эти сооружения.

Вслед за военными отрядами на земли народов машона и матабеле пришли и первые белые поселенцы: земли здесь плодородные, а климат куда лучше, чем в Западной Африке. Поселенцев в их довольно одинокой жизни утешала мысль, что они — не первые колонизаторы в этих краях. Еще царь Соломон пытался присоединить эти земли к своей короне. «Теперь, — писал один из них, — в стране Офир находятся англичане, которые заново открывают сокровища древности.

Сведения о том, что именно здесь лежит библейская золотая страна Офир, не были вымыслом англичан. Когда Васко да Гама пытал зинджей, попавших к нему в плен у берегов Мозамбика, один из них признался, что золото, уходящее из Африки через восточный порт Софала, в самом деле поступает из глубины континента: он сам видел старые книги и свитки, из которых явствует, что речь идет о тех самых копях, откуда раз в три года получал золото царь Соломон.

Когда эти сведения достигли португальского короля Маноэля Счастливого, тот немедленно приказал принять все меры, чтобы золото шло только к нему. С 1489 года Софала официально именовалась в португальских документах как «земля, в которой расположены золотые копи».

Португальские короли получали золото из Африки далеко не в тех количествах, в каких желали бы: мешали конкуренты — местные торговцы. Их было так много, что всех не изведешь. Но главным врагом португальского короля оставались собственные подданные. Подсчитано, что три четверти получаемого в Африке золота оседало в карманах чиновников и комендантов крепостей.