Екатерина Алтабаева - Смутное время. Севастополь в 1917-1920 годах

Е.Б.Алтабаева

СМУТНОЕ ВРЕМЯ: Севастополь в 1917-1920 годах

«Есть пролог на небе, в котором задана мировая история, поставлена тема ее».

Н.А.Бердяев

«Телескоп»

Севастополь

2004

Подбор иллюстраций — Подалка Ю.В.

Сердечную благодарность автор выражает руководству и сотрудникам Государственного архива г.Севастополя, Морской библиотеки и народного музея Севастопольского морского заводе, Клубу любителей истории г.Севастополя, всем севастопольцам, оказавшим помощь в работе над книгой.

Автор выражает искреннюю признательность Алексею Михайловичу Чалому, без инициативы и поддержки которого данный проект не мог бы состояться.

ISBN 966-96413-2-2 © Е.Алтабаева, 2004

© А.Чалый, 2004

Глава первая. ГОД 1917-й

§ 1. Зима — весна 1917 года в Севастополе

1. Начало революции

Все было, как обычно, в те январские дни 1917 года — тридцатого месяца Мировой войны. И все было не так. Чуть тревожнее, чем всегда, жила столица, недавно узнавшая об убийстве демонического Распутина и вслух говорившая устами лидера кадетов П. Милюкова: «Мы потеряли веру в то, что власть может нас привести к победе».

Непокорнее и смелее в своей непочтительности стала и глубинка. Военные чины доносили Таврическому губернатору «...о нежелательном настроении пехотных полков, которые, в случае возникновения беспорядков, хотя бы на почве дороговизны, не дадут командному составу уверенности в преданности долгу службы».

А начальник жандармского управления Таврической губернии с прискорбием констатировал, что во вверенных ему уездах «за последнее время обнаруживается в обществе крайнее недовольство», доходящее до преступных выходок. Так, нижний чин 8-й артиллерийской бригады Андрей Григоренко, прибывший в трехмесячный отпуск, при свидетелях сказал, указывая на портрет Государя Императора:

«Он довел Россию до пролития крови» и при этом выколол глаза на портрете.

В губернии, да и в Севастополе росла дороговизна, для многих это означало полуголодное существование. И даже в бодрых сообщениях городской газеты «Крымский вестник» сквозила тревога: «В течение 9-10 января на Севастопольском рынке продавалось мясо, полученное от симферопольского уездного земства. Следующее получение мяса предполагается в конце текущей недели; и раздача мяса будет производиться тем же порядком по уменьшенной норме, по прежней таксе, т.е. 45 копеек за фунт». Продовольственная комиссия городской думы под председательством И.С.Кефели систематически обсуждала вопрос о поставках для нужд населения мыла, риса, муки и пр., однако практическая польза от таких заседаний была невелика.

Не утешала даже погода — аномально теплая в том январе: на Рождество можно было любоваться расцветшим миндалем, зеленеющими кустарниками, одуванчиками. И уже не только поэтам и провидцам, но и рядовым обывателям становилось очевидно, что и в недрах общественной жизни вырастает нечто непонятное великое и неотвратимое.

Известия о февральских событиях, потрясших столицу, докатились до Севастополя в первых числах марта. В пятницу, 3 марта, «Крымский вестник» опубликовал приказ командующего Черноморским флотом за № 711: «В последние дни в Петрограде произошли вооруженные столкновения с полицией и волнения, в которых приняли участие войска Петроградского гарнизона. Государственной думой образован временный комитет, под председательством председателя Государственной думы Родзянко для восстановления порядка.

Комитет поставил целью установлением правильной деятельности в тылу и поддержанием дисциплины в воинских частях довести войну до победного конца. В ближайшие дни преувеличенные сведения об этих событиях дойдут до неприятеля, который постарается ими воспользоваться для нанесения нам неожиданного удара. Такая обстановка дополнительно требует от нас усиленной бдительности и готовности в полном спокойствии сохранить наше господствующее положение на Черном море и приложить труды и силы для достойного Великой России окончания войны».

Великий князь Михаил Александрович Романов (1878-1918). Расстрелян в ночь с 12 на 13 июня 1918 г. на окраине Перми.

На следующий день — другая ошеломляющая новость.

По приказанию командующего ЧФ сообщаем: «Государь Император Николай Александрович подписал в городе Пскове акт об отречении от Престола и отбыл в Ставку».

В этот же день вышел дополнительный экстренный выпуск «Крымского вестника» с текстом «Манифеста» об отречении Николая II за себя и за Наследника — сына Алексея, и другой «Манифест» — от имени Михаила Александровича Романова, также отказавшегося от престола. Подданные Российской империи с ужасом и восторгом читали: «В эти решительные дни в жизни России почли Мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы, в согласии с Государственной думою, признали мы за благо отречься от Престола Государства российского и сложить с себя Верховную власть». Эти слова будоражили, волновали, кружили голову.