Кристофер Хейг - Елизавета I Английская

В интересах общественного мнения королева готова была признать, что должна выйти замуж для блага королевства. В 1563, 1566 и 1567 годах, выступая на заседаниях парламента, она говорила, что, хотя и предпочитает единовластное правление, но во имя своих подданных согласна выйти замуж. В 1576 году лорд-хранитель малой печати Бэкон заявил: «Ее Величество поручила мне сообщить, что, несмотря на ее личную нерасположенкость и нежелание выходить замуж, она, во имя вас и для блага королевства, согласна уступить и удовлетворить вашу покорную просьбу, более того, всячески содействовать тому, чтобы замужество состоялось» [13] Hartley Т. Е. (ed.) 1981 р. 464. . Но к тому времени навряд ли кто-нибудь еще верил ей, да и она скорее всего уже не верила своим обещаниям; к 1576, а возможно, и к 1563 году, замужество стало для королевы средством политических интриг, но никак не искренним желанием решить вопрос с потомством.

Недостатка в желающих стать отцом будущего наследника престола, по крайней мере в начале ее правления, не было. Как впоследствии отмечал ее секретарь Вальсингам, Елизавета была «самой выгодной партией в округе» [14] Read С. 1925 vol. 1 рр. 402-3. и многие надеялись завоевать ее сердце. В первые недели правления Елизаветы граф Арундел взял взаймы у итальянского купца крупную сумму денег, которые щедро тратил на развлечения и подкуп подруг и слуг королевы, чтобы они склонили ее выйти за него замуж. Когда в мае 1559 года сэр Вильям Пикеринг попытался добиться любви королевы и она начала проявлять чрезмерную о нем заботу, лондонцы в спорах ставили четыре к одному, что он станет королем. Эрик XIV Шведский послал своего брата просить руки Елизаветы, не скупясь при этом на расходы. До этого поступали и более скромные предложения от графа Арранского, герцогов Голштинии и Саксонии и эрцгерцога Австрийского. В 1561 году лондонской компании по продаже канцелярских принадлежностей было приказано изъять из продажи все печатные картины, изображающие Елизавету с поклонниками, особенно с королем Эриком. Очередь кандидатов стала настоящим препятствием для дипломатических отношений, а ухаживания за королевой — чем-то вроде скандала.

Но самым скандальным из всех оказалось дело Дадли, из-за которого по Европе прокатилась дурная слава о Елизавете, а политическая стабильность Англии оказалась под угрозой. Либо королева перешла все границы любовного флирта, либо она серьезно намеревалась выйти замуж за Роберта Дадли, но в течение нескольких месяцев пришлось дважды удерживать ее от этого шага.

В августе и сентябре 1560 года, когда жена Дадли явно умирала от рака груди, Елизавета и Дадли строили планы женитьбы. Вильям Сесил готовился оставить должность государственного секретаря в случае, если они поженятся, но одновременно начал борьбу против осуществления этих планов. Он распространил слух, что Эми Дадли вовсе не больна на самом деле, а Елизавета и Дадли планируют отравить ее. Эту историю он рассказал даже испанскому посланнику и добавил, что Дадли несет гибель королевству. Подобная тактика имела два результата: посланнику было внушено, что следует предостеречь Елизавету от замужества, а когда Эми умерла в сентябре, на Роберта пали подозрения в ее убийстве. Случившееся вызвало шквал возмущений как при дворе, так и в стране, и на какое-то время замужество стало невозможным по политическим причинам. Тем не менее, Елизавета и Дадли (а возможно, только сам Дадли) решили прибегнуть к крайним мерам и жениться вопреки внутренней оппозиции. В середине января 1561 года союзник Дадли сообщил испанскому послу, что королева и Роберт пойдут на восстановление в Англии католицизма, если Филипп II окажет им поддержку в заключении брака и поможет избежать последствий, с ним связанных. Слухи об этом поразительном предложении ходили до середины апреля. Все это время Дадли и его союзник Паджет продолжали обрабатывать королеву и готовились к встрече эмиссара от папы. Планы вновь разрушил Сесил. Возможно, именно он сделал эту историю достоянием публики. Арестовав ведущих католиков из мелкопоместных дворян и обвинив их в незаконных мессах, он создал видимость папского заговора, поселив в душах людей страх перед реставрацией католицизма.

Вероятно, возникший в Лондоне общественный протест убедил Елизавету в том, что «испанская стратегия» невозможна. Она отрицала перед испанским послом, что когда-либо планировала возрождение католической религии. Тайный совет решил не принимать папского посла, и к началу мая 1561 года все было закончено. Сесил докладывал: «Месяц назад, заметив рост римско-папского влияния, я посчитал необходимым лишить католиков оснований для надежд, арестовав некоторых сплетников и наказав их» [15] Read С. 1955 Mr. Secretary Cecil and Queen Elizabeth. Cape, p. 211. There is useful new material on these manoeuvres and the public response to them In Bernard G W (forthcoming) A mid-Tudor chronicle, Camden Miscellany. (I am grateful to Dr Bernard for allowing me to see his transcript of this document.) . Сесил избрал блестящую тактику: он свел к нулю шансы Роберта Дадли стать королем, наглядно продемонстрировав Елизавете масштаб враждебности аристократии и народа по отношению к браку с Дадли, но он же тем самым обрек ее на роль королевы-девственницы. Возможно, именно в это время королева решила никогда не выходить замуж или, по крайней мере, осознала вероятность того, что это может случиться. Иностранные предложения будут поступать еще в течение двадцати лет, но за коротким исключением, в 1579 году, они превратятся в дипломатические маневры за политическое первенство. Требования, которые королева предъявляла к претендентам, всегда были слишком высокими и не могли восприниматься как реальные. Она выставила свою кандидатуру на дипломатических торгах самого высокого уровня, но так как никто не мог предложить назначенную ею цену, она превратилась скорее в королевский соблазн, чем в королевский пирог.