Кристофер Хейг - Елизавета I Английская

(Перевод С. Горяйнова, Т. Горяйновой).

Елизавета действительно была выше всех смертных. В балладе 1587 года говорилось:

(Перевод С. Горяйнова, Т. Горяйновой).

Елизавета не была просто девственницей. В некотором смысле она была замужем за английским королевством в целом. Возможно, именно так она заявила своему первому парламенту, продемонстрировав в качестве символа своих обязательств коронационное кольцо. Если эта история и является вымыслом, она была довольно популярной, и многие в нее верили. В 1599 году сама королева обращалась ко «всем своим мужьям, своим добрым людям». Она была не только женой, но и матерью. В 1559 году Елизавета, возможно, сказала следующее: «Все вы, все живущие англичане — мои дети и кровные родственники». В Палате Общин в 1563 году Елизавета заявила: «Хотя после моей смерти у вас будет не одна мачеха, ни одна из них не будет вам истинной матерью, какой была для вас я». Ссылка на девственную мать была принятой метафорой в ее речах к парламенту и личных молитвах: «Сохрани, Господи, мать и детей, которых ты ей дал, чтобы мы могли служить тебе еще лучше во благо твоей бедной церкви». Так она молилась в 1579 году [33] Camden W. 1675 p. 27; Harington J. 1804 Nugae Antiquae (2 vols). Park T (ed.). Vernon & Hood, vol. 1 p. 178; Heisch A. 1980: 50; Haugaard W. P. 1981: 96. . Итак, Елизавета выступала в роли женщины, которая стоит выше всех остальных женщин. Она была не просто девственницей, а девственницей, равной Марии, не просто женой, а женой королевства, не просто матерью, а матерью англичан и английской церкви. Не была она и просто дочерью: она была дочерью Генриха VIII.

Елизавета целенаправленно взывала к памяти своего отца и постоянно отождествляла себя с ним — граф Ферия заметил это еще до смерти Марии. Когда во время коронационной процессии Елизавета услышала крик в толпе: «Вспомните старого короля Генриха VIII!», она специально обратила внимание на это обстоятельство, улыбнувшись в ответ на крик. Естественно, этот случай получил отражение в официальных отчетах. В парламенте в 1559 году она заявила: «Мы надеемся руководить, управлять и сохранять наше королевство в такой же справедливости, мире и покое, в каких оно пребывало во время правления моего отца» [34] Nichols J. 1823 vol. 1 p. 58; Taylor-Smither L. J. 1984 Elizabeth I: a psychological profile, Sixteenth Century Journal 15: 66. . Елизавета избрала Генриха своим кумиром, другим оставалось лишь превозносить его добродетели. В 1560 году сэр Томас Чалонер, дипломат и старый друг Вильяма Сесила, посвятил свою «In Laudem Henrici Octavi Carmen panegiricum» («Хвалебная песнь в честь Генриха VIII». — Ред.) новой королеве. Елизавета претендовала на мужественность своего отца, что подчеркивалось и в ее речах в парламенте в 1566 году, и в заявлениях посланнику Испанских Нидерландов в 1576 году. Во время приемов в своем личном кабинете в Уайтхолле она сидела на фоне гольбейновской фрески с изображением династии Тюдоров, в центре которой выделялась фигура Генриха.

Елизавета всегда была особенной, а никак не «простой» женщиной. Она подчеркивала свой контраст с остальными женщинами, не пренебрегая их хрупкостью, но закрепив за собой особое положение, связанное с королевским саном. В 1563 году она говорила в Палате Общин, что «будучи женщиной, хотела бы обрести ум и память». Возможно, она и должна быть молчаливой, «но все же королевский сан и королевский трон, который определен (хотя и недостойной) мне Богом», давал ей уверенность. Она была монархом, избранным Богом и наделенным всеми качествами, необходимыми для монарха: на нее никто не мог оказать давления!

«Хотя я и женщина, — говорила она парламентской делегации в 1563 году, — все же я обладаю достаточной долей мужества, как и мой отец, что соответствует занимаемому мной месту. Я ваша Богом данная королева. Меня невозможно заставить действовать силой. Я благодарна Богу, что он наделил меня такими качествами, что, если бы я осталась за пределами моего королевства в одной нижней юбке, я смогла бы жить в любом месте христианского мира».

Эти качества были даны ей как наместнику Бога. В молитве, которую она написала около 1579 года, Елизавета благодарила Бога за то, что он сделал ее «… (хотя и слабой женщиной) своей наместницей, чтобы воплощать в жизнь доктрины его дорогого сына Иисуса Христа» [35] Hartley T. E. (ed.) 1981 pp. 94, 148; Haugaard W. P. 1981: 96. . Будучи наместницей Бога, она становилась равной мужчинам. В 1581 году королева заявила: «Во мне сердце мужчины, а не женщины, и мне нечего бояться». К 1586 году она действительно стала более стойкой, чем многие мужчины: жизнь «научила меня более мужественно выносить все измены, чем это делают представительницы моего пола, да что там, более мужественно, чем многие мужчины!» Елизавета была женщиной с мужской силой воли — она обладала большим мужеством, чем обычные мужчины. В знаменитой речи, обращенной к объединенным войскам в Тилбери в 1588 году, четко выразилась ее претензия на превосходство: «Я знаю, что у меня тело слабой женщины, но сердце и мужество у меня королевские, причем, английского короля!» [36] Williams N. 1967 p. 290; Neale J. E. 1957 Elizabeth I and Her Parliaments, 1584–1601. Cape, p. 118; Neale J. E. 1979 P. 302. Елизавета была политическим гермафродитом: королевой и королем в одном лице.