Виктор Буганов - Мир истории - Россия в XVII столетии

Петровские эскапады против идей и людей, уходивших в прошлое, его марсовы и нептуновы потехи скрывали, под шутовским нередко обличием, резкостью и грубым цинизмом, серьезные замыслы и будущие героические деяния. Сам Петр, вспоминая воинскую потеху, самую длительную, людную и самую последнюю, скажет потом: «Когда в ту пору, как трудились мы под Кожуховом в марсовой потехе, ничего боле, кроме игры, на уме не было; однако эта игра стала предвестницею настоящего дела».

Юный богатырь и телом и духом, каким он предстает перед нами в описаниях современников, на портретах живописцев, расправляет плечи и принимается за «настоящее дело», тем более что «семена великих дел» начинают уже прорастать, давать всходы. Пришла пора растить колосья и собирать урожай.

…Еще в Архангельске, в разговорах с Лефортом и прочими «компанейцами», Петр обсуждает вопрос о море, его крайней необходимости для России. Северное море — рассуждают друзья — не очень подходит для расширения торговли, поездок в западные страны. Путь к нему и долог и труден из-за дальнего расстояния и холодов. Каспийское море — по существу озеро, хотя и громадное, к морям и океанам выхода не имеет. Оставались Балтийское и Черное моря, хотя и Белое и Каспийское со счетов не сбрасывались. Но в ту пору, к середине 1690-х годов, Балтику Петр решил пока оставить, а вот Черное море казалось ему и его окружению вполне подходящим местом для серьезного дела.

…Отшумели Крымские походы; Голицын, не стяжавший особой славы, томился в ссылке. Петр, отправивший его в ссылку, замышлял поход в том же южном направлении, но не прямо против Крыма, через бесконечные степи, а несколько левее, по Дону, к его устью — турецкой крепости Азову. Зимними днями и вечерами 1694/95 года, в кругу друзей и единомышленников царь обсуждает детали предстоящего похода. К нему толкали царя, помимо прочих обстоятельств, о которых говорилось выше, и настойчивые требования Австрии и Польши, союзников России по антитурецкому Священному союзу.

С походом против турецкого Азова, запиравшего выход из Дона в Азовское и Черное моря, Петр связывал и свои честолюбивые расчеты: победоносный поход, как он надеялся, позволит ему в лучах воинской славы, ореоле победителя поехать в страны Западной Европы, посетить которые убеждал его «дебошан французский», все тот же Лефорт, искренне желавший добра и России, и ее такому необыкновенному, одаренному государю, своему хорошему другу, И он успел в этом: царь загорелся идеей поездки в Европу, где он мог бы увидеть много полезного для отечества и самого себя, чтобы потом использовать все ценное на родине.

20 января 1695 года всем служилым людям объявили указ: собираться для похода на Крым под начальством боярина Б. П. Шереметева. Его войско двинулось по Днепру к низовьям. Будущий фельдмаршал захватил четыре турецких крепости на Днепре, две из них разрушил, в двух других оставил русские гарнизоны.

Основные события развернулись восточнее, на Дону. Для похода к Азову выделили 31 тысячу человек, отборные русские полки. Войска Головина и Лефорта плыли по Москве-реке и Оке, Волге и Дону. Достигли Азова 29 июня. Появилось и войско Гордона, шедшее сухим путем. Оно сильно запоздало — нужно было строить мосты через реки, преодолевать сопротивление стрельцов.

Осада Азова длилась три месяца и лавров русскому оружию не принесла. С самого начала в организации похода были заложены изъяны, довольно серьезные: у стен турецкой крепости командовали три начальника, единый командующий в русской армии отсутствовал. Все они — Головин, Гордон и Лефорт — враждовали между собой. Поэтому войска действовали под Азовом разновременно. Русского флота при осаде Азова не было, и турки без помех подвозили морем подкрепления и продовольствие.

В действиях русской артиллерии не хватало мощи и силы. Организовали два штурма — 5 августа и в конце сентября, но успеха не добились. Осаждавшие понесли большие потери. Плохая подготовленность похода, поспешность штурмов, непредусмотрительность и неумение в ряде случаев (с флотом, минными подкопами, управлением войсками) заставили Петра отдать в начале октября приказ об отступлении. А оно тоже сопровождалось потерями людей, и немалыми: одни утонули в разлившемся Дону, другие умирали от голода и холода, когда шли степью до Валуек, первого южного русского города; началась ранняя зима, солдаты же были одеты не по-зимнему. Царь в своих письмах откровенно называл неудавшееся военное предприятие «походом о невзятии Азова».