Владимир Муравьев - Тайны и предания старой Москвы

Однако в том же 1934 году, как было объяснено, «в честь 1-го Всесоюзного съезда колхозников-ударников» Сухаревская площадь была переименована в Колхозную.

В одной легенде рассказывается, что когда Брюс умер, то Петр I сразу дал строгое распоряжение, чтобы до его, царского, приезда никто ничего не смел трогать в мастерской Брюса на Сухаревой башне.

Когда же Петр приехал, он закрылся в башне и трое суток безвыходно разбирал-рассматривал книги-бумаги и банки-склянки с разными жидкостями и порошками.

Прежде, при жизни, Брюс показывал царю свои книги, но царь подозревал, что главные-то из них, которые «по волшебству», он утаил и не показал. Поэтому теперь Петр хотел найти эти книги и самому прочесть, что в них написано. Только человеку, не знакомому с чародейством, в этих книгах-бумагах ничего не понять. Петр разбирался-разбирался в книгах, листал-листал их – как будто эти самые книги Брюс ему и предъявлял. «Нету здесь главных книг, должно быть, Брюс их в потаенном месте спрятал», – сказал Петр, и на четвертый день приказал жидкости из склянок вылить в яму, порошки сжечь на костре, а все книги и бумаги замуровать в стену башни.

А саму Сухареву башню приказал запечатать сургучными печатями и поставить часового с ружьем.

Но более распространены легенды о том, что свои чародейские книги «в кладке» Сухаревой башни спрятал сам Брюс. А почему их до сих пор не нашли, один из рассказчиков объяснял тем, что тайник сделан так хитро, что ежели его нарушить, башня завалится, потому и не разрешают искать. Также существуют легенды и о том, что никаких чародейских книг Брюса в башне уже нет.

В одной легенде рассказывается об изобретениях Брюса, и рассказ о них заканчивается утверждением, что «только все же главное занятие его – волшебство», и далее говорится о судьбе его книг, как научных, так и «по чародейству».

«Книги у него были очень редкие, древние. Ищут их теперь, только зря: они давно уже в Германии. Еще как только Брюс помер, кинулись искать деньги, а у него денег-то всего-навсего сотня рублей была. Они же думали – у него миллионы имеются. (Рассказчик не уточняет, кого он подразумевает под местоимением «они», предоставляя догадываться об этом самим слушателям. – В. М.) Ну, взяли эту сотню, а на книги внимания не обращают – разбросали по полу бумаги, планы, топчут… Ну, не все же были там вислоухие, нашелся один умный человек – немец, забрал книги, рукописания и гойда в Германию. Вот теперь эти аэропланы, телефоны, телеграфы – все по бумагам Брюса сделаны, по его планам и чертежам. Он дорожку первый проделал, а там уж нетрудно было разработать».

В другой легенде рассказывается, что всем императорам и императрицам, царствовавшим после Петра, московские генерал-губернаторы докладывали, что, мол, Сухарева башня запечатана и стоит у нее часовой с ружьем.

Когда об этом доложили Екатерине Великой, она сказала: «Не я ее запечатывала, и не мне ее распечатывать. А часовой пусть стоит. Как заведено, так пусть и будет».

А вот государь Николай Павлович, то есть Николай Первый, прибыв в Москву, ехал однажды мимо Сухаревой башни, видит, стоит у башни часовой, вот он и спрашивает у своего генерал-адъютанта:

– Что хранится в этой башне?

– Не знаю, ваше величество.

Царь приказывает кучеру остановиться, выходит из коляски и обращается к солдату-часовому:

– Что ты, братец, караулишь?

– Не могу знать, ваше императорское величество, – отрапортовал часовой.

Видит царь: на дверях висит замок фунтов в пятнадцать, семь сургучных печатей со шнурами припечатаны. Стал он расспрашивать генералов, ни один не знает, что в башне хранится. Время-то прошло много, кто знал, уже помер, а новым это без надобности.

Потребовал царь ключ к замку. Кинулись искать, нет нигде ключа. Но Николай Павлович уж очень заинтересовался, по какому такому неизвестному случаю башня запечатана и что в ней хранится, и повелел сбивать замок.

Принесли лом, молот, сбили замок, открыли двери.

Вошел император в башню, – внутри пусто, одни голые стены – и больше ничего. Николай Первый рассердился такому непорядку и говорит с возмущением:

– Какого же черта здесь столько лет караул держат? Пауков, что ли, караулят? Только это не такая драгоценность, чтобы из-за нее караул ставить!

И тут пришло ему в голову постучать по стене. Постучал – вроде пустое место. Приказал позвать каменщика и велел ему выламывать кирпичи.