Виктор Сутормин - Вокруг Кремля и Китай-Города

Почти все эти объекты интересны в архитектурном отношении, но ни один из них не сравнится с «Метрополем» по богатству внешнего декора: скульптуры, керамических украшений, ажурных металлических решёток.

Удивительнее всего то, что на момент строительства почти никто из тех, чьим талантом рождён этот шедевр, ещё не получил известности – ни 27-летний Николай Андреев, автор скульптурного фриза «Времена года», ни студент Императорской Академии художеств Марьян Перетяткович, нарисовавший эскиз чудесной балконной решётки, ни 26-летний архитектор Вильям Валькот, чей вариант решения фасада потеснил даже занявшего первое место Льва Кекушева.

Известны в профессиональных кругах были только Кекушев, создавший проект перестройки «Челышей» в «Метрополь», и Врубель, автор панно «Принцесса Грёза», – но слава его была весьма неоднозначного свойства.

Кому же удалось собрать такое созвездие талантов, а главное – разглядеть их?

Взгляните на этот портрет.

Богатый человек, успешный предприниматель, меценат, создатель первой частной оперы в Москве?.. Но где же вальяжность и пафос, почему он выглядит загнанным в угол? В те дни, когда создавался портрет, ничто не предвещало неприятностей Савве Мамонтову – напротив, он был полон очень масштабных планов.

Но уж таким даром природа наградила художника – Врубель умел видеть суть.

Ожидал ли Мамонтов такого финала, какой был угадан его другом и портретистом?..

Вряд ли. Но, увы, направление его жизни было таким же предначертанным, как линии мамонтовских железных дорог.

Наверное, не существует человека, который хоть раз в жизни не разрывался бы между желанием и долгом. Одни плюют на долг и с лёгкостью идут навстречу своим желаниям, другие, стиснув зубы, тянут лямку – но каждый имеет шанс пожалеть в итоге о своём выборе. Люди, склонные к философии, говорят: «Если тебе не досталось то, что понравилось, – пусть понравится то, что достаётся».

Рождённому под знаком Весов Савве Мамонтову было на роду написано всю жизнь «колебаться между», тем более что его угораздило родиться с душой артиста в семье дельца. Ему, как самому толковому из четверых сыновей, предстояло продолжить отцовский бизнес, хотя лет с семнадцати Савва навсегда влюбился в театр и даже успел попробовать свои силы, сыграв Кудряша в «Грозе». Правда, это был всего лишь драмкружок, но какой!.. Роль Дикого в той постановке исполнял сам автор пьесы…

Михаил Врубель. Портрет С. И. Мамонтова, 1897

На спектакль пришел отец, и Савва видел, как Иван Фёдорович «вытирал слезу в последнем акте». Однако ж Москва слезам не верит, да к тому же Мамонтов-старший вообще от сына ждал не сценических успехов, а помощи в семейном деле. Как раз в те годы Иван Фёдорович погрузился в новый для себя бизнес. Он получил концессию на строительство железной дороги до Сергиева Посада. Многие полагали, что в этом предприятии проще попасть в долговую яму, чем стать железнодорожным магнатом, – ну что такое Сергиев Посад, кто туда станет ездить? Это ведь не Петербург и не Нижний… Однако Иван Фёдорович знал, что делает. Прежде чем ввязаться в проект, он провёл своеобразное маркетинговое исследование: отправлял на тракт сыновей, чтобы подсчитывали количество проезжающих телег и прочих экипажей, а также пеших богомольцев в ту и в другую сторону. «Замеряли трафик», – как сказали бы в наши дни. Дорога очень скоро стала прибыльной, и акционеры решили продлить путь до Ярославля.

Однако увлечённость театром Савву не покидала, и Мамонтов-старший решил вопрос кардинально: отправил его в Италию изучать основы шелководства, практическую коммерцию и европейские методы торговли. Даже не стал дожидаться, пока сын закончит обучение в Московском университете, тем более что академическими успехами Савва не блистал.

Сын выполнил всё, что было велено, и даже сверх того. Влюблённый в итальянскую оперу и обладавший очень неплохим баритоном, Мамонтов начал брать уроки вокала. Успехи были столь заметны, что в письме брату Савва не удержался – сообщил, что в одном из миланских театров ему предлагают дебютировать в операх «Лукреция Борджиа» Доницетти и «Норма» Беллини. Такие перспективы совершенно не входили в планы Мамонтова-старшего, и он телеграммой предложил младшему немедленно вернуться в Москву.