Владимир Дацышен - Очерки истории Монголии в XIX – первой четверти ХХ вв

Выдающийся русский исследователь З.Л. Матусовский писал во второй половине XIX в.: «Чахарские монголы различествуют от всех выше исчисленных монгольских племен тем, что в настоящее время они уже совершенно утратили у себя родовое управление. Кочевья чахаров располагаются по великой стене за границами областей Сюань-хуа-фу и Да-тун-фу. В административном и военном отношениях чахары разделяются на 8 знамен, в свою очередь подразделяющихся на два крыла – западное и восточное. Казенные земли, находящиеся в пределах чахарских кочевьев, а равно дела по торговым сношениям чахаров с китайцами и дела тяжебные и уголовные сосредоточены у управлениях (тин) четырех знамен, а также в дистанциях (тин), находящихся в укреплениях Ду-ши-коу, Чжан-цзя-коу (Калган), Фын-чжень-тине и Нин-юань-тине. Собственно знаменные дела в чахарском ведомстве решаются Ду-тунами, назначаемыми китайским правительством, а главное управление чахарами принадлежит в Ли-фань-юане департаменту Дань-шу-сы» 40.

В XVIII в. чахар-монголы были разделены цинскими властями. Переселенные в Джунгарию, или, как тогда назывался этот район, Тяньшань бэй лу (Область к северу от Тяньшаня) чахар-монголы были переданы под власть Илийского цзянцзюня. Часть чахарской конницы вместе с тунгусо-маньчжурскими частями сразу же была размещена в Илийской долине.

Непосредственное руководство чахарским населением 41осуществлял специальный военный чиновник – линдуй дачэнь и его заместители – цзунгуани. Чахар-монголы на новой родине сразу же занялись производительным трудом. На это, в частности, указывает тот факт, что они, в отличие от маньчжур, не получали натурального довольствия, а только денежное – 12 лан серебром, что, в свою очередь, было ниже денежного довольствия и китайских солдат в Синьцзяне 42.

В Синьцзяне чахарское население, наряду другими монголоязычными и тунгусо-маньчжурскими народами, было опорой Цинской власти и противостояло местным тюрко-исламским народам. В связи с этим, в истории чахар-монголов имеется опыт временного перехода под власть России. Русские очевидцы писали, что после начала восстания мусульман в Синьцзяне в 1860-х гг.: «Пограничные к нашим пределам Китайцы и Калмыки убежали в Киргизскую степь Сибирского ведомства, где проскитавшись более двух месяцев, – истощенные и изнуренные, в рубище и лохмотьях, с растреснувшею кожей от жару, поту и пыли, с начала весны стали прибывать в станицы и передовые посты в Копальском и Алатавском округах… » 43. В числе беженцев были и чахар-монголы. Цинские власти, по свидетельству современников, еще как-то заботились о маньчжурах, а семьи монгольских солдат были брошены на произвол судьбы. Беженцы вынуждены были обратиться за помощью к русской власти, а некоторые даже согласиться на переход в русское подданство. Например, около 800 человек из числа прибывших в 1867 г. в Копал 4 тыс. семей калмыков, чахар-калмыков, дауров, солонов, сибо, манчжуров и китайцев приписали к станице Сарканской и расселили в четырех верстах от поселка 44. К 1870 г. русское подданство приняли 8240 «кочевых калмыков» 45.

Часть беженцев, включая и чахар-монголов, приняли крещение. В 1868 г. епископ Томский Алексей крестил в Копале 19 беженцев из Китая, в числе которых были монголы дауры и китайцы. Всего в 1868 г. в Копальском уезде было крещено 588 человек, а в последующие годы число крещенных беженцев из Синьцзяна достигло 721 человек, из которых китайцев и маньчжур было только 24 человека 46. По данным миссионера В. Покровского, в 1874 г. в Сарканском приходе числилось 98 новокрещенных чахар-монголов 47. Всего, по данным Верненского комитета, православие приняли 600 «калмыков» 48.

Опыт пребывания под русской властью монгольских беженцев оказался не продолжительным. По мере восстановления Цинской власти в Синьцзяне в 1870-х гг. семьи знаменных войск возвращались на родину, а кроме того, бежали из русских станиц и новокрещеные казаки, так и не принятые русским казачеством в свое сообщество. Тем не менее, в Семиреченском казачестве, вероятно, осталось некоторое число бывших монгольских беженцев, и в середине 1890-х гг. среди этих казаков встречаются калмыки, наряду с татарами и солонами, жившие преимущественно в станице Сарканской 49. По данным переписи 1897 г. в Лепсинском уезде Семиреченской области 46 мужчин и 43 женщины православного вероисповедания указали в качестве родного языка монгольские языки, к той же категории отнеслись 28 человек в Верненском и 7 человек в Копальском уездах.