Ричард Фрай - Наследие Ирана

Отмечу некоторые частные проблемы. Традиционная дата Зороастра — «258 лет до Александра», отраженная в среднеперсидских текстах и в парсийской традиции и принимаемая многими исследователями, не может считаться достаточно достоверной, так как общая продолжительность правлений царей, начиная с Виштаспы (Гуштаспа) и до Александра, как они представлены в «Шахнаме» Фирдоуси, превышает 258 лет. Вопрос о дате Зороастра до сих пор продолжает оставаться спорным.

Работы последних лет позволяют более уверенно, чем когда-либо, утверждать, что именно Дарий I ввел в употребление древнеперсидскую клинопись — об этом, как кажется, свидетельствуют наблюдения археологов: древнеперсидский текст знаменитой Бехистунской надписи Дария I был добавлен позднее к аккадской и эламской (наиболее ранней) версиям.

Я хотел бы также подчеркнуть справедливость мнения о том, что распространение персидского языка в Средней Азии и вытеснение им согдийского и бактрийского языков было связано более всего с арабским завоеванием. Только после этого иранские народы Средней Азии оказались объединенными — впервые после Александра Великого — с родственными народами Иранского нагорья. Более подробную трактовку проблем такого рода читатель найдет в соответствующих разделах этой книги.

Для русского перевода я внес в текст ряд изменений. Переводчики и редактор в некоторых случаях сочли необходимым дополнить библиографические ссылки; я должен выразить им свою искреннюю признательность. Ответственность за все ошибки и недостатки, которые не удалось исправить, остается, конечно, на мне. Надеюсь, что русский перевод моей книги вызовет у читателей интерес к сложной истории иранских народов.

Ричард Н. Фрай. 10 мая 1969 г.

Предлагаемую читателям книгу, если пользоваться современной русской терминологией, можно отнести к числу научно-популярных. Это означает, что она рассчитана на ученых и широкий круг читателей, а изложение всех затронутых в ней проблем основывается на новейших научных достижениях. Карты, библиография и иллюстрации делают книгу доступной как для учебной аудитории, так и для читателей, желающих познакомиться с историей Ирана в домусульманский период и с теми проблемами, которые возникают в ходе ее исследования. Автор надеется, что в этой книге ему удалось показать поразительную преемственность в культурном развитии Ирана — начиная со времени заселения иранцами нагорья и до полной победы ислама в стране в X в. н. э. Даже в более поздние периоды (вплоть до наших дней), которые известны гораздо лучше, чем ранняя история Персии, мы ощущаем стойкость древних традиций.

Я старался отразить разные точки зрения на проблемы, рассматриваемые в книге, стремясь сохранить объективность при изложении теорий, которые я не разделяю. Я не боялся повторять старые, но хорошо обоснованные концепции, даже если они выглядят несколько примитивными по сравнению с новыми, остроумными и блестящими построениями, кажущееся правдоподобие которых не подкреплено фактами. При выборе между несколькими теориями я склонялся к наименее сложной. Этот критерий оправдан тем, что самая простая гипотеза, как и в естественных науках, часто лучше всего способна объяснить факты. Хотя человеческие поступки нередко противоречивы и сложны, однако стремление к простоте, как мне кажется, следует считать в большинстве случаев надежным ориентиром для исследователя.

В этой книге выдвинуты некоторые новые взгляды на доисламскую историю Ирана. К их числу относится и положение о том, что история зороастризма может быть лучше понята, если рассматривать ее как прививку к религиозным верованиям большинства иранцев учения, разделявшегося меньшинством — последователями пророка Зороастра, а не как приспособление примитивных древних верований к пророческому учению Гат. Историки старались понять, каким образом последователи Зороастра могли принять «Младшую Авесту» с ее прославлением хаомы и обрядов, против которых боролся пророк. Скорее стоит задуматься над тем, каким образом большинство, которое следовало за жрецами, певшими древние гимны богам «Младшей Авесты», могло включить учение Зороастра в свои верования.

Другое положение, отличающееся от общепринятых, — отнесение истории Ирана вплоть до X в. н. э. к древнему периоду. Мне представляется, что те «персидские националисты» времен Аббасидского халифата, которые прославляли в своих сочинениях традиции древнего Ирана, пытались не уничтожить ислам, а утвердить его на более широкой, международной основе, превратить его в нечто большее, чем религия арабов с культурой и цивилизацией, базирующейся на традициях бедуинов. С моей точки зрения, первые писавшие по-персидски арабским письмом были подлинным авангардом мусульманства; они оказали огромную услугу исламу, обогатив его неарабской литературой и культурой. При таком подходе, я думаю, легче понять многие частные проблемы, которые вряд ли можно решить, если, согласно традиционной точке зрения, считать, что персидский «ренессанс» возник как реакция на арабскую религию, как превознесение древних иранских традиций в ущерб исламу.