Николай Костомаров - Казаки

Услышав такую речь, посланный Молявкою коэак не отправился назад, а остался смотреть, что дальше происходить будет.

— Андрий Дорошенко нехай буде сотныком! — закричали атаманы, а за ними и козаки. .

— Андрий Дорошенко! — повторило множество голосов мещанства и поспольства.

Андрей Дорошенко вышел из своего дома, услыхавши звук колоколов и бой литавр, совсем не приготовленный и не ожидавший ничего; Андрей Дорошенко не стал пробираться сквозь толпу, а стал близ церкви. Толпа коэаков, увидев его, с криками бросилась к нему, схватила его, потащила и поставила на возвышенное место: атаманы накрывали его своими шапками, хоружий вручал ему энамя, все кричали:

— На сырно! На сырно!

Андрей Дорошенко стал было упираться, извиняться в своем недостоинстве, но Крук громогласно заявил, что такова воля всей громады и он не смеет противиться общему желанию.

Тогда коэак, посланный Малявкою, ушел с площади и принес Молявке весть о состоявшемся выборе нового сотника.

— Як воны смиють! — закричал Молявка. За ним завопили на тот же лад его мать и жена. — То своя воля! То ощукансьтво, — кричал он: — то бунт проты зверхносты. Я до гетмана самого зараз поииду. .

Вдруг вошел Кулик. Молявка бросился было на него с кулаками, скрежетал зубами от злости, но писарь обеими руками остановил его задор и дал совет вести себя потише:

— Уже мось-пан не сотнык, громада выбрала другого сотныка, Андрия Дорошенка!

— Що мени ваша громада! — кричал Молявка: —, Я больший от усией вашои ныкчемнои громады. Сам гетман мене наставыв над вамы, так сам гетман, колы эахоче, мае мене звесты, а не вы, шолудыви!

Кулик объявил, что у них есть гетманский лист, дозволяющий выбрать нового сотника.

— Се лыст пидбирный, малёваный! Сами ёго эложы-лы! — кричал Малявка. — Гетман такого лысту не пидпы:. ше. Покаж лыст.

— Иды на раду до нового сотныка; вин тоби лыст по-каже! — произнес Кулик.

— Не пийду в вашу мужичу чернячу раду. И вашого задрипаного Андрия Дорошенка знать я не хочу. Бильший и сильнийший я од усих вас. Пан гетман мене наставыв по царськой воли, а се-ж усе ривно, як бы сам цар мене на-ставыв. Я вас усих! ..

— Ничого нам ты не вдиеш! — сказал Кулик. — Лучше тыхенько та любенько покарысь громади, зрекись сот-ныцьких маеток, поклонысь новому сотныкови, а потым вийся соби туды, видкиля узявся, або куды схочеш, туды од нас и дивайся'.

— Чорты б нехай задралы вашого обраного сотныка и всих вас! — кричал Малявка. — Поииду до самого гетмана. Вы в мене знатымете, бунтовныки...

— Ничого твоей мылосты иихаты до гетмана, бо лыст гетманський явне указуе гетманську волю над нами у сии справи. А лыст той у нас!

— Подай мени сюды сей лыст! Колы сам своимы очима побачу, що ясневельможный мене змистыв, тоди и покорюсь, — сказал наконец начинавший опамятываться сотник.

— Добре, колы не хочеш иты до нас в раду, то мы тоби сюды принесем лыст, тильки не я одын принесу, бо ты ще вырвеш лыст, и зопсуеш ёго, а свидкив не буде. А мы прий-дем до тебе громадою.

Кулик, сказавши это, вышел, Молявка и семья его тревожились, не зная, за что приняться. Мать ломала себе руки и принялась за свои обычные жалобы на долю, ко-• торая всю жизнь ее преследует с сыном; ничего им не удается, поманила их доля большим добром, а теперь вот все пошло по ветру. Жена давала мужу совет ехать к черниговскому полковнику и просить, чтоб он заступился за своих родичей перед гетманом. Сам Молявка бегал быстрыми . шагами взад и вперед, хватался обеими руками за голову и судорожно пожимал плечами. В сильном волнении он не находил, на чем ему остановиться, за что ухватиться.

Вошли Кулик, Крук и Андрей Дорошенко.

— Доброго здоровья ласкавому пану добродиеви! — сказал Андрей Дорошенко. -

Такое же приветствие повторил и Крук.

— Еще не виншовалем твою мылость на законному малженсьтви! — сказал Андрей Дорошенко: — Пошлы, Боже, твоей мылосты доброго здоровья и во всим счастливого поваженя на многая лита! Твоей мылосты нехай видома те буде: иж прийшов до сосныцькои громады од ясневельмож-ного пана гетмана лыст, дозволяючий вольными голосамы обраты сотныка. По тому лысту гетманському отворчатому, Сосныцькой сотни громада вольнымы и тыхыми голосами едыностойно обрала на уряд сотныцький мене, Андрия Дорошенка. Волыш зобачиты -сей лыст гетманський — от вин, пане бувший сотныку!

Он поднес ему бумагу с выражением почтительности.

Молявка взял «лист», прочитал его, выпучил глаза в недоумении, потом отдал назад лист и минуты три молчал. И другие молчали. Наконец, Молявка сам прервал молчание и сказал: -