Алексей Богатуров - Системная история международных отношений. Том первый. События. 1918-1945

Администрация США стала добиваться примирения Чан Кайши с коммунистами, учитывая падение популярности самого генералиссимуса в массах и одновременно упрочение социальной опоры КПК в сельских районах. Мао Цзэдун отказался от попыток радикальной ломки традиционных аграрных отношений и конфискации помещичьих земель. Исходя из признания частной собственности на землю, коммунисты добивались в контролируемых ими районах существенного снижения арендной платы, уменьшения ссудного процента и проведения рациональной и справедливой налоговой политики. Умеренный характер преобразований позволил КПК, с одной стороны, привлечь на свою сторону большинство крестьянства, а с другой — обеспечил лояльность крупных собственников. Более того, патриотически настроенная часть помещиков сотрудничала с коммунистами на антияпонской основе. Коммунисты обещали мир, демократию и личные свободы гражданам. Еще к началу 1941 г. вооруженные формирования коммунистов достигали численности 500 тыс. человек. Они контролировали сельские районы с населением около 53 млн. жителей.

Западу китайские коммунисты тогда не казались "обычными" догматиками классовой борьбы. Было очевидно, что прежде всего ими движет национализм. Но китайский национализм в условиях японской оккупации казался западному общественному мнению понятным и оправданным.

Известно было и то, что советские руководители не скрывали своего скептического отношения к китайским коммунистам, точнее к их руководству во главе с Мао Цзедуном. Их считали "не вполне своими". Сталин называл китайских коммунистов "хорошими патриотами", но "маргариновыми коммунистами". Москва не могла не заметить, как после роспуска Коминтерна в 1943 г. Мао Цзэдун допустил несколько демонстративных высказываний о намерении быть полностью независимым от каких бы ни было советов и рекомендаций из-за рубежа. Руководитель КПК знал ситуацию на местах и полагался на свою популярность в Китае. Между тем в Москве оставалась группа китайских коммунистов, тесно связанная по своей работе с только что распущенным Коминтерном. Наиболее заметной фигурой среди них был Ван Мин. И в Москве, и в Китае в нем видели одного из возможных руководителей КПК в будущем. Все это косвенно указывало на то, что Сталин не доверял Мао Цзэдуну.

Это задевало самолюбие последнего. Но в глазах американских политиков мнение Сталина было скорее аргументом в пользу диалога с КПК. Разумеется, США не собирались отказаться от поддержки Чан Кайши ради Мао Цзедуна. Они по-прежнему предпочитали иметь дело с "чистым" националистом, а не с "национал-коммунистом". Но, вместе с тем, американская администрация полагала целесообразным в интересах борьбы с Японией содействовать компромиссу между КПК и Гоминьданом.

Посетивший летом 1944 г. Чунцин вице-президент США Генри Уоллес настоятельно рекомендовал Чан Кайши урегулировать отношения с коммунистами. В ноябре 1944 г. посол США в Китае Патрик Хэрли был направлен в "столицу" коммунистов г. Яньань, где он встретился с председателем ЦК КПК Мао Цзедуном. В ходе этой встречи был выработан проект соглашения КПК с Гоминьданом об объединении вооруженных сил и создании коалиционного правительства. Но это соглашение не было принято Чан Кайши. Генералиссимус по-прежнему проявлял упорство по вопросам как отказа от тактики "пассивного сопротивления", так и коалиции с коммунистами.

Советский Союз не был безучастным наблюдателем происходящего. Москва стремилась создать в Китае политическую базу для расширения своего влияние на эту страну в послевоенные годы. Советский Союз хотел видеть Китай дружественным и умеренно сильным, чтобы он мог противостоять Японии. Однако этот новый Китай должен был оставаться открытым для советского влияния. Идеологические догмы времен 20-х годов уже во многом утратили для советского руководства характер непогрешимых. Москве было важно иметь в Китае покладистое, но не обязательно коммунистическое руководство. И.В.Сталина настораживали национализм и антииностранные тенденции Мао Цзедуна, которые так резко контрастировали с интернационализмом и просоветскими настроениями коминтерновца Ван Мина. Москва не могла не понимать, что от слабеющего, зависимого и боящегося коммунистов Чан Кайши Советскому Союзу будет легче добиться уступок, чем от молодого, националистического и более популярного режима коммунистов.