Райдо Витич - Мифы истории России. От восстания декабристов до сталинизма [СИ]

На этом первом этапе кризиса вопрос о войне и мире фактически решался в Берлине. Вильгельму II было послано личное письмо Франца-Иосифа и меморандум венского правительства по поводу балканской политики Австро-Венгрии. Эти документы повёз сек-ретарь Берхтольда граф Голос. В своём письме Франц-Иосиф допу-скал, что в сараевском деле "будет невозможно доказать соуча-стие сербского правительства. Тем не менее, — продолжал император, — по существу нельзя сомневаться, что политика сербского правительства направлена на объединение южного славянства и, следовательно, против владений габсбургского дома". И старый император приходил к заключению, что Сер-бия должна быть "устранена с Балкан в качестве политиче-ского фактора".

На что получил ответ из Берлина: "Воору-жаясь изо всех сил в расчёте на войну, Россия не замышляет её в настоящий момент или, лучше сказать, сейчас она ещё недостаточно подготовилась к ней… она сейчас ещё далеко не готова в военном отношении и ещё не так сильна, как она предположи-тельно будет через несколько лет"

5 июля 1914.

"Позиция России будет во вся-ком случае враждебной, но он (кайзер) к этому уже давно подготовлен, и если даже дело дойдёт до войны между Австро-Венгрией и Россией, то мы можем быть уверены в том, что Германия с обычной своей союзнической верностью будет стоять на нашей стороне" — передает Сегени, посол австро-венгрии в Германии своему императору.

6 — немецкий посол встречается с Грэем.

"Грей знал, что этот террористический акт будет использован венским правительством для агрессив-ного выступления против Сербии и что со стороны Германии Вена встретит поощрение. Несколько позже Грею стало извест-но, что и Россия не намерена ещё раз отступать перед австро-германским блоком. Как же должен был действовать Грей, если он хотел спасти мир? Ответ на этот вопрос мог дать его соб-ственный практический опыт. Когда в 1911 г., в момент агадирского кризиса, возникла угроза общеевропейской войны, англий-ское правительство публично — устами канцлера казначейства Ллойд Джорджа — и в секретно-дипломатическом порядке — через самого Грея — предупредило Германию, что Англия выступит на стороне Франции. И Германия ретировалась. Совершенно так же обстояло дело и в конце 1912 г.: заявление Англии, что она не останется нейтральной, вызвало умеряющее воздействие Германии на Австро-Венгрию.

Этот опыт подсказывал, что именно следовало сделать летом 1914 г., если Грей хотел спасти мир. Надо было рассеять в Берлине иллюзию, что Англия останется нейтральной в надвигав-шейся европейской войне. Сделать это было тем более необхо-димо, что английская дипломатия в течение 1913–1914 гг. поддерживала в Берлине надежду на британский нейтралитет."

А что делает Грэй при встрече с послом? Поощряет на военные действия.

"Посла особенно беспокоило, что если между Англией и Россией ведутся какие-то переговоры о морской конвенции, это может поощрить Россию на сопроти-вление Австрии. Грей убеждал Лихновского в миролюбии Рос-сии. Если же осложнения всё-таки надвинутся, то он обещал сде-лать всё, чтобы "предотвратить грозу". Грей подтвердил предполо-жение, высказанное Лихновским, что Англия "не может допу-стить уничтожения Франции". Дальше этого Грей не пошёл. Через два дня, 8 июля, Грей беседовал с русским послом Бенкендорфом. Он обрисовал ему всю серьёзность положения. Когда Бенкендорф попробовал изобразить ситуацию в менее тревожном свете, Грей возражал. Он настаивал на вероятности австрийского выступления и всячески подчёркивал враждеб-ность Германии к России.

9 июля состоялась новая встреча Грея с Лихновским, вторая после убийства эрцгерцога. Английский министр снова гово-рил о миролюбивом настроении России и заверил, что Англия, не связанная с Россией и Францией какими-либо союзными обязательствами, располагает полной свободой действий."

"Я сказал, — сообщает Грей, — что если австрий-ские меры в отношении Сербии будут проведены в опреде-лённых рамках, то будет, конечно, сравнительно легко склонить Петербург к терпимости". И заверил опять, что сделает "всё возмож-ное, чтобы предотвратить войну между великими державами".

Вот такая дипломатия — одному в ушки поем гимн, другому похоронный марш.

"Я ответил, — сообщал Бенкендорф, — что если Австрия попытается использовать содеянное убийство, общест-венное мнение в России не останется равнодушным". "Вот почему, — сказал Грей, — положение мне представляется очень серь-ёзным". "Его впечатления относительно намерений Берлина, — заключал Бенкендорф, — почерпнутые из многих источни-ков, являются в общем не особенно благоприятными".