Вячеслав Шпаковский - Крестоносцы. Первая полная энциклопедия

Голос тщедушного человечка воспарил ввысь.

– Внемлите, дети мои. Узнайте еще, что эти нечестивые собаки разрушают храмы Божьи, осквернив сначала священные алтари испражнениями.

Вопль ужаса вырвался у слушателей.

– Силой эти дикари делают обрезание христианским мужчинам и льют кровь от подобного иссечения в купели со святой водой.

Услышав о таком надругательстве, Эдмунд де Монтгомери ахнул от глубокого потрясения, а кривоногий рыцарь, стоявший напротив него, принялся грязно ругаться вполголоса.

– Эти дети сатаны превращают в конюшню оскверненные храмы, если остаются там надолго, – продолжал брат Ордерик. – В этот самый миг демоны истязают христиан, мужчин и женщин. Они привязывают их к столбам и выпускают в них столько стрел, что тела мучеников напоминают ежей. Другим они вспарывают животы и заставляют детей Христа идти, топча свои собственные внутренности, а христианские женщины от мала до велика подвергаются безжалостному насилию.

Розамунд, похолодев от ужаса, подняла взор и увидела, что глубоко посаженные глаза старого монаха горят, словно яркие факелы.

– Сарацины, еще одно варварское арабское племя неверных, завоевавшее Святую землю, вопреки всем нерушимым договорам, с ними заключенным, грабят и убивают беспомощных христианских паломников, когда те идут помолиться у Гроба Господня. У тех несчастных, кто надеется в бедности найти защиту, неверные в поисках монет вырезают с пяток мозоли. Когда сарацины захватывают христианский город, то отрезают у женщин груди, а невинных младенцев с хохотом пронзают копьями. Слабых и больных эти исчадия ада топят в нечистотах и заставляют умирающих мужчин пожирать свои собственные гениталии.

Звук, похожий на рычание множества злобных псов, облетел вокруг холма, и лес пик заколыхался, словно трава в поле под налетевшим порывом ветра.

– Кто отомстит за творимое поругание? На кого еще ляжет этот долг, если не на вас и ваших братьев во Христе?

С бородой, отливающей серебром и золотом в лучах утреннего солнца, брат Ордерик, высоко воздев руки, обходил импровизированный крест, все время напряженно всматриваясь в потемневшие от гнева лица. Наконец он остановился напротив самой большой группы знатных господ и печально покачал головой.

– Вы рыцари, удостоенные шпор и поясов рыцарей, без сомнения доказавшие свою доблесть на бранном поле, и все же вы – грешники, раздувшиеся от гордости и высокомерия. Вы смеете сомневаться в этом? Разве не удовольствия и славы ради вы день за днем нападаете на своих братьев во Христе и убиваете их? Разве это по-христиански? – замечательный голос призывающего гремел, словно трубный глас. – Разве вы сражаетесь во имя Господа? Фу! Вы прославлены только тем, что превращаете детей в сирот, вы, доблестные расхитители имущества слабых и храбрые преследователи беспомощных женщин! Воистину вы лишь кровожадные убийцы, ибо, несмотря на высокопарные речи, ищете битвы не иначе как из корыстных и низких побуждений, чтобы потом во всеуслышание похваляться своими подвигами. Кого вы умерщвляете? Братьев своих христиан. И зачем? Чтобы захватить их владения, насыщая свою постыдную алчность!

Впечатляюще неторопливо бенедиктинец в черном облачении снова обошел вокруг креста, сложенного из трех веток. Сделав несколько шагов, он останавливался и пытливо изучал каждую группу этого разношерстного собрания.

Эдмунду казалось, будто сверкающие глаза призывающего видят его насквозь, проникая в самые потаенные уголки сознания, прочитывая и глубоко осуждая все то, что его учили свято чтить, – кодекс рыцарской чести.

– Покайтесь, вы, о грешники! – вскричал бенедиктинец срывающимся от волнения голосом. – Воздержитесь от богопротивных междуусобиц и сразитесь лучше во славу Господа нашего Иисуса Христа. Его святейшество Урбан повелевает вам отказаться от кровной вражды и негодных помыслов погубить друг друга и обратить свое оружие против собак Магомета, антихриста!

… – Помните, вы, грешники, что молвил Господь наш Иисус: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Недостойный слуга Божий я есмь, и я приказываю вам идти в поход против неверных и сражаться за спасение своих ничтожных душ. Пусть боевым кличем вашим будет: «Dieu lo Vult!» [1] Так хочет бог ( лат .). »