Сергей Дмитриевский - Сталин [Предтеча национальной революции]

Можно возразить, что диктаторы являлись и являются сами собой. Но так не всегда было, и не стихийно, не оппортунистически должно быть в пролетарской партии. Здесь должна сочетаться высшая степень сознательности с безусловным повиновением — одно вызывать должно другое (сознание необходимости есть свобода воли)».

Это было первое утверждение идей, с которыми впоследствии пришел и укрепился у власти Сталин.

Впервые Сталин встретился с Лениным в Таммерфорсе, в Финляндии.

Это было в декабре 1905 г. Первая русская революция подошла к своему кризису. Правительство, растерявшееся вначале от неожиданности удара, опомнилось и твердо ступило на путь военной диктатуры. В ноябре было подавлено кронштадтское восстание. Затем — севастопольское. Затем был арестован Петербургский совет рабочих депутатов. По всей стране были рассыпаны карательные отряды, железом и кровью восстанавливавшие порядок. Волна революции в низах населения еще росла. Подавленные в одном месте, ее силы прорывались в другом. Но круги буржуазии, готовой было вначале поддержать революцию, уже от нее отшатнулись. Колебались, нерешительно топтались на месте меньшевики и другие соглашательские группы. Во многих местах благоприятный для действия момент был упущен. А правительство параллельно политике крови шло к умеренным кругам с предложением компромисса. Был опубликован закон о выборах в Государственную думу. Им урезались права низов населения — но верхушечные слои получали как будто долгожданную конституцию. И они готовы были принять участие в выборах. А это значило — ослабить у населения волю к борьбе.

Конференция проходила с громадным подъемом. «Это, — вспоминает Крупская, — был самый разгар революции, каждый товарищ был охвачен величайшим энтузиазмом, все готовы к бою. В перерывах учились стрелять».

Вопрос об отношении к Государственной думе стал в центре конференции. Стоявшие под влиянием меньшевиков делегаты высказывались за участие в выборах.

Это вызвало резкую отповедь со стороны Сталина. Он только что приехал с Кавказа. Он видел в Баку армяно-татарскую резню. Он видел, как расправлялись отряды правительства с восставшими крестьянами Кутаисской губернии. Он видел соглашательскую политику меньшевиков, бывших особенно сильными в кавказских организациях, — и был убежден, что именно эта политика может привести к срыву революции. Его требованием было: никаких соглашений, никаких компромиссов — борьба до конца. Или мы сейчас победим — или никогда.

— Посмотрите, — говорил он. — Правительство залило всю страну кровью. Правительство издевается над общенародным требованием созыва учредительного собрания. Закон о выборах в Думу — это только попытка правительства обмануть пролетариат и крестьянство и отсрочить свою окончательную гибель. Ведь этот закон фактически исключает из участия в Думе пролетариат и массу крестьянства… Как же мы, народные революционеры, можем пойти на соглашение с правительством на базе этого закона? А участие в выборах — это и есть соглашение. Нет. Единственным ответом всего сознательного пролетариата России на новый царский закон может быть только решительная борьба против этой, как и всякой другой, подделки народного представительства. Надо сорвать эту полицейскую Думу, отвергнуть всякое участие в ней. Избирательные собрания надо использовать не для выборов, но для того, чтобы расширить революционную организацию пролетариата и вести во всех слоях народа агитацию за вооруженное восстание. Восстание — вот единственный выход сейчас. Оно должно быть немедленно подготовлено и организовано повсюду. Только его победа даст возможность созвать действительно народное представительство, учредительное собрание. Итак — не на соглашение, но на бой! Да здравствует вооруженное восстание!

Сталин волновался вначале. В первый раз он выступал перед собранием руководящей группы партии. В первый раз он говорил перед Лениным. Но Ленин смотрел на него заинтересованными глазами — и одобрительно покачивал головой. Голос Сталина креп. Он кончил при всеобщем одобрении. Его точка зрения была принята. Никто не знал, что в этот момент восстание уже началось в Москве — что судьбы революции были брошены на весы.

На той же конференции обсуждались вопросы партийной организации и тактики. Так как успех революции требовал, по мнению многих, объединения всех сил рабочего класса и на том же настаивали и рабочие массы — было решено попытаться объединиться с меньшевиками, восстановить единство партии. И так как в условиях революционных «свобод» партия перестала быть подпольной и могла как будто разворачиваться в массовую, решено было отступить от организационных принципов подполья: на принципе «демократического централизма» провести в партии широкое выборное начало с предоставлением выборным центрам всей полноты власти в деле идейного и практического руководства, наряду с их сменяемостью, самой широкой гласностью и строгой подотчетностью их действий.