Александр Колпакиди - КГБ - приказано ликвидировать [Спецоперации советских спецслужб 1918-1941]

Одним из самых ярких эпизодов мировой истории считается убийство Троцкого. Об этом написаны книги и сняты фильмы. Однако ликвидация Троцкого была не первым случаем в истории мирового коммунистического движения.

Уже с 1920-х гг. советскими спецслужбами предпринимались жесткие меры против оппозиционеров внутри коммунистических партий за границей, вставших на путь сотрудничества с полициями своих государств. Примером может служить история, произошедшая с Михаилом Гуриным-Морозовским.

Этот западно-белорусский коммунист, известный также как Гуринович, Василевич, Ян, Стах, родился в 1893 году. Примкнув в совсем юном возрасте к эсерам, в 1908 году он был первый раз арестован, затем работал учителем в Пскове, откуда в 1913 году был выслан в Вологодскую губернию. Во время Первой мировой войны служил в русской армии, получил офицерский чин. В 1918 году в Полтаве вступил в большевистскую партию, в 1920 году работал в Москве в белорусском комиссариате наркомата по делам национальностей РСФСР, а в следующем году вернулся на родину. В Минске он работал в ЦК КП(б) Белоруссии, с 1922 года редактировал газету «Советская Белоруссия».

В начале 1924 года Гурин был направлен на подпольную работу в оккупированную Польшей Западную Белоруссию. В феврале того же года в Вильно он вошел в состав ЦК компартии Западной Белоруссии, которая, как и компартия Западной Украины, была частью компартии Польши, и возглавил центральную редакцию ЦК. Уже в ноябре того же года Гурин возглавил так называемую «сецессию», ставшую фракцией внутри КПЗБ. О своих взглядах оппозиция заявила на 2-й конференции КПЗБ в Вильно 30 ноября. «Сецессионисты» выступили против всяких организационных связей КПЗБ с компартией Польши, добиваясь подчинения непосредственно исполкому Коминтерна. Гурин и его сторонники (его поддержали секретарь Виленского окружного комитета партии А. Томашевский-Старый, еще в 1922 году выступавший против объединения Виленской организации с КПП, секретарь Гродненского комитета Л. Родзевич-Сталевич и член ЦК КПЗБ А. Капуцкий-Хвостов, позднее отошедшие от Гурина) отрицали классовое расслоение среди крестьянства Западной Белоруссии, выступали против лозунга «диктатуры пролетариата», за союз с бывшими эсерами.

Наиболее опасным для партийной работы было отстаивание Гуриным и его группой идей продолжения партизанской борьбы против поляков, бесперспективность которой к тому времени уже проявилась, причем гуринцы успех восстания связывали не с общим развитием революционного движения в Польше, а с приходом Красной Армии, толкая, таким образом, Советский Союз к войне с Польшей. В конце декабря 1924 года, воспользовавшись отъездом руководства партии в Москву на 3-й съезд компартии Польши, Гурин и его группа провозгласили себя «временным ЦК» и захватили типографию и издания КПЗБ — «Большевик» и «Червоный стяг» («Красное знамя»), в которых и обнародовали свою программу.

Съезд польских коммунистов, ЦК компартии Белоруссии в Минске и исполком Коминтерна осудили фракционеров. Из Минска в Вильно и Гродно был направлен специальный представитель ЦК КП(б)Б под псевдонимом «П», настоящая фамилия которого до сих пор не установлена. Большинство сторонников Гурина, признав ошибки, вернулись в партийные ряды. Сам он, отказавшись вернуться в СССР, в сентябре 1925 года был арестован польской полицией, с которой начал активно сотрудничать. Так, он выступал свидетелем обвинения на судебных процессах над своими бывшими товарищами по партии, готовился выступить на очередном процессе с обвинениями в связях с советским полпредством в Варшаве против западно-белорусского демократического движения «Громада». Закономерным итогом предательства стало удачное покушение на Гурина в Вильно. 16 марта 1928 года он был застрелен членом КПЗБ С. Клинцевичем. Подробности организации покушения и роли советских органов безопасности до сих пор неизвестны. В 1932 году Семен Александрович Клинцевич, участник гражданской войны в России, осужденный польским судом к пожизненному тюремному заключению, был освобожден и выехал в СССР, в порядке обмена заключенными. В Советском Союзе Клинцевич работал в хозяйственных учреждениях в Минске, был репрессирован и посмертно реабилитирован.

В конце 1920-х гг. для ликвидации противников режима советским органам безопасности приходилось проводить вооруженные операции за границей. Весной и летом 1929 года чекисты ловили в соседнем Афганистане крупного басмача Ибрагим-бека. Этот сын чиновника эмира Бухарского, уроженец кишлака Такташ в Гиссарской долине, выпускник медресе, именовавший себя «главнокомандующим армией ислама», курбаши (этот титул ему присвоили другие командиры басмачей на совещании в Восточной Бухаре в сентябре 1921 года), с начала 1920-х гг. действовал против большевиков в Таджикистане, возглавив басмачей в районе Локая (к юго-западу от Душанбе). В ноябре 1921 года Ибрагимово время встречи с Энвер-пашой арестовал его, но по требованию бухарского эмира освободил его. Вместе с Энвером Ибрагим участвовал во взятии Душанбе в феврале 1922 года, но вскоре поссорился с ним и ушел со своим отрядом в горы. В 1923 году бухарский эмир назначил его курбаши Восточной Бухары и своим наместником. В начале 1924 года Ибрагим-бек вступил в переговоры с советскими властями, используя тактику проволочек (требовал изменения состава делегации, отложения капитуляции на год). Переговоры закончились неудачей, и вооруженная борьба продолжилась. В апреле 1925 года ревком Таджикской АССР был вынужден объявить военное положение в республике. В июне 1926 года вместе с 24 басмачами Ибрагим-бек переправился через реку Пяндж в Афганистан, где уже находился свергнутый в 1920 году эмир Бухары.