Александр Колпакиди - КГБ - приказано ликвидировать [Спецоперации советских спецслужб 1918-1941]

В Симле беглецов подвергли интенсивным допросам, которые проводили генерал Айсмонгер, полковник Сондерс из военной разведки и полковник Роуленсон из СИС. Очень скоро англичане поняли, что Бажанов ничего серьезного сообщить не может и потеряли к нему всяческий интерес. В Лондоне, куда были направлены протоколы допросов, даже не пожелали выдать ему визу для въезда в Англию. Тогда Бажанов обратился за визой во французское консульство, получил положительный ответ и 18 августа отплыл с Максимовым в Марсель, куда прибыл 1 сентября.

Однако и во Франции Бажанов с Максимовым оказались никому не нужны — ни западным спецслужбам, ни русским эмигрантам, ни даже троцкистам. Быстро осознав это, Бажанов в 1929 году опубликовал в парижских газетах несколько статей, а на следующий год выпустил книжку своих мемуаров, от которых за версту несло хлестаковщиной. Интересно, что даже Троцкий, прочтя опусы Бажанова, презрительно отозвался о нем как о человеке, который «получил свое воспитание в приемной у Сталина». В Москве также не интересовались судьбой Бажанова. Поэтому утверждение Бажанова о том, что прибывший в начале 1929 года в Париж Блюмкин встретился с Максимовым и приказал ему следить за ним с целью организации убийства, совершенно беспочвенно. В этот период Блюмкин занимался организацией прикрытия своей будущей нелегальной резидентуры в Палестине, и руководство ИНО вряд ли поручило бы ему ликвидацию Бажанова, так как это могло поставить под удар выполнение поставленной перед ним задачи.

Что же касается Максимова, то он, чтобы свести концы с концами, был вынужден браться за любую работу, но все равно влачил жалкое существование и в 1935 году покончил с собой, бросившись с Эйфелевой башни.

Потерпев неудачу с мемуарами, Бажанов начал активно сотрудничать с польским генштабом. После ввода в 1939 году частей Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию в руки сотрудников НКВД попал ряд документов спецслужб Польши, свидетельствовавших о тесном сотрудничестве Бажанова с польской разведкой. Так, 12 января 1937 года он направил во 2-й отдел Генштаба польской армии следующую аналитическую записку:

«1…Несомненно, влияние РККА на советское правительство налицо, и в последние три года оно все усиливается. „Советское правительство“ — термин довольно неточный. Чтобы не было недоразумений, скажем прямо, что вся власть в СССР принадлежит сейчас лично Сталину и отдельные, более или менее видные советские и партийные учреждения, только помогают ему ее осуществлять.

2…Сталинская власть осуществляется по двум линиям. Первая — укрепление его личного влияния и произвола.

Здесь на него никто не может влиять, и ко всему, что относится к этому больному вопросу, Сталин относится необычайно ревниво и подозрительно. Вторая линия — проведение какой-то политики и в партии, и в Коминтерне, и в стране, и в экономике…

Очень интересно отдать себе отчет в том, какой именно механизм влияния военных. Надо сказать, что благодаря особому положению Военного ведомства, которое формально далеко не имеет таких прав, как партийные и советские учреждения, а с другой стороны, представляющее строго дисциплинированный и иерархический механизм, влияние военных осуществляется очень своеобразными путями. Самый главный — это то влияние, которое имеет Ворошилов, напичканный и набитый всякими заключениями и уговорами своих помощников и крупных работников Военного ведомства, прямо на Сталина и других членов Политбюро при обсуждении всех важнейших политических и экономических вопросов. Известно, что Ворошилов — человек недалекий. Но вся машина Военного ведомства так внимательно следит за всеми сторонами экономической и политической жизни страны, что к постановке каждого важного вопроса на Политбюро в недрах Военного ведомства подготавливается серьезное и хорошо проработанное мнение, которое и вдалбливается в голову Ворошилову. А Ворошилов и на заседаниях Политбюро, и в личных разговорах со Сталиным проводит эту точку зрения, и, надо сказать, почти всегда с успехом, так как она почти всегда логически совпадает с общей военно-политической линией, о которой я говорил выше и которая является лейтмотивом всей работы партии и правительства.

Роль остальных крупных военных зависит главным образом от того, в какой мере они близки к Ворошилову» [112] Дьяков Ю. Неизвестные документы об отношениях СССР (России) и Польши в XX веке // Советско-польские отношения в политических условиях Европы 30-х годов XX столетия. М., 2001. С. 65–66. .