Александр Колпакиди - КГБ - приказано ликвидировать [Спецоперации советских спецслужб 1918-1941]

Однако и здесь, в этом, как казалось, надежном убежище скоро обосновались агенты НКВД. Согласно разработанному Шпигельглазом плану уже в начале 1938 года в секретариат Троцкого была внедрена испанка Мария де Лас Эрас Африка («Патрия»). Она начала сотрудничать с советской разведкой в Испании в 1937 году. Женщина легендарной судьбы, Африка после возвращения в 1939 году в Москву была зачислена в штат ИНО НКВД. Во время Великой Отечественной войны Мария де Лас Эрас была радисткой в партизанском отряде Д. Медведева, а потом много лет находилась на нелегальной работе за границей, в частности, в Латинской Америке, а потом в США, где одно время входила в нелегальную резидентуру известного впоследствии В. Фишера (Р. Абеля). В СССР она вернулась лишь в 1967 году и, отойдя от активной разведывательной работы, занималась подготовкой молодых нелегалов. Умерла полковник Африка в 1988 году.

Кроме «Патрии» Шпигельглаз направил в Мексику еще двух агентов — Иосифа Григулевича («Фелипе») и некого «Марио» (возможно, Витторио Видали). В апреле 1938 года они на пароходе отплыли из Новороссийска в США, где установили связь с нью-йоркской резидентурой, которой руководил Петр Гутцайт. В июне Григулевич переправился в Мексику, а через некоторое время за ним последовал и «Марио».

Перед этим они получили от Гутцайта деньги, документы, условия связи и задание — закрепиться в Мексике, ознакомиться с ситуацией в стране и ждать контакта с представителем Москвы.

Была также предпринята попытка пристроить к Троцкому и Зборовского, чье положение после смерти Седова уже не устраивало Центр.

В апреле 1938 года из Москвы в Париж прибыл специальный представитель НКВД «Вест», который на месте должен был решить, как использовать «Тюльпана». Прибыв на место, «Вест» первым делом послал шифровку Шпигельглазу: «Дор. Дуглас (псевдоним Шпигельглаза — авт. ), приехал, устроился. Все в порядке…» А чуть позже, ознакомившись с сложившимся положением, «Вест» послал в Москву обстоятельный отчет. В нем он сообщил, что после смерти Седова положение Зборовского стало трудным, и что наибольшая опасность для него исходит от Л. Эстрин («Соседки»), которую «Тюльпан» недооценивает. Ко всему прочему, отмечалось в шифровке, Зборовский «очень ленив по природе». Далее «Вест» предлагал использовать Зборовского для получения информации о троцкистах в Европе, для чего ему следовало сосредоточиться на работе с «Бюллетенем оппозиции», и для оказания нужного НКВД влияния в русской секции IV Интернационала [235] Волкогонов Д. Троцкий. Т. 2. С. 306. .

Но в Москве твердо решили использовать Зборовского для проникновения к Троцкому. С этой целью он написал ему письмо, однако секретарь Троцкого Ван оставил его без ответа. После этого разочарованный «Вест» шлет Шпигельглазу очередную шифровку, в которой предлагает на случай, если не удастся внедрить Зборовского в охрану Троцкого, направить в Мексику через Международный секретариат «пару-тройку немцев-троцкистов», которые «нам могут оказаться очень ценными в будущем и в ином отношении…» Но идеям «Веста» так и не суждено было сбыться — ни Зборовский, ни немцы-троцкисты в Мексику к моменту убийства Троцкого так и не попали [236] Там же. С. 307. .

Кроме этих агентов в начале 1938 года во Францию для внедрения к троцкистам были направлены из Испании Каридад Меркадер и ее сын Рамон, сыгравший главную роль в убийстве Троцкого. (О них мы расскажем чуть позже.)

Но совершенно неожиданно все усилия Шпигельглаза, как показалось в Москве, пошли прахом. Дело в том, что в июле 1938 года бежал в США представитель НКВД и резидент ИНО в Испании Александр Орлов («Швед»), которому были известны некоторые детали готовящейся операции по ликвидации Троцкого. Более того, 27 декабря 1938 года он отправил Троцкому письмо, в котором предупреждал о готовящемся на него покушении. В этом письме, написанном от имени некого американца Штейна, якобы родственника бежавшего 13 июня 1938 года в Маньчжурию к японцам начальника Дальневосточного управления НКВД комиссара госбезопасности 3-го ранга Генриха Люшкова, говорилось, что среди членов парижской организации троцкистов есть агент НКВД.

Л. Эстрин, находившаяся в то время у Троцкого, вспоминала об этом письме следующее:

«Штейн имел якобы свидания с Люшковым до того, как тот оказался в Японии. Люшков вроде бы просил предупредить об угрозе, нависшей над „Стариком“ (Троцким — авт. ), и прежде всего от человека, которого зовут „Марком“. Фамилию „Марка“ Люшков не помнит».