Ханс ван Конингсбрюгге - История потерянной дружбы. Отношения Голландии со Швецией и Россией в 1714–1725 гг.

Между тем Карл XII повел себя привычным для него образом. 29 октября он написал Пальмквисту, что дальнейших инструкций, связанных с темой мира, не будет. О том же известили и шведского посла на берегах Темзы. После провала совместной с голландцами мирной инициативы британское правительство явно не торопилось вмешаться военными силами в Северную войну, и если бы шведский король согласился на мирную конференцию — а для Швеции она могла закончиться только проигрышем, — он тем самым вообще освободил бы британцев от выполнения союзнических обязательств по отношению к шведам. Но обязательства эти были взяты на себя Лондоном в 1700 г., а к 1713-му его оборонительный союз со Стокгольмом уже устарел. Для мира же время, по мнению Карла, еще не пришло {35} 35 Wahrenberg C.F.I. Om Sveriges yttre Politiska forhallanden under de tre forsta aren af Konung Carl XII:s regering till freden i Traventhal. Stockholm, 1856. S. 58–59. . Отныне ни в Гааге, ни в Лондоне у шведских дипломатов не осталось ни малейшей свободы маневра. А то, что на перемирие Карл все же согласился, реального значения больше не имело, ибо к тому моменту, когда это стало известно, армии всех участников Северной войны были отведены на зимние квартиры.

Год 1713-й подходил к концу. Город Або (ныне Турку), административный центр шведской Финляндии, был занят русскими, а Штеттин, главный город шведской Померании, оказался в руках Пруссии. Еще никогда положение Швеции не было таким трудным. В ноябре в Стокгольме риксдаг по собственной инициативе решил направить в Россию представителя для переговоров, но Карл из своего турецкого далека запретил это делать {36} 36 Hatton R. Charles XII of Sweden. P. 369. , чем еще раз доказал, как велико было даже в отсутствие монарха его влияние. Сам же он тогда больше строил планы, как разжечь войну между Россией и Турцией, чем руководил боевыми действиями на Балтике. Все поведение Карла свидетельствовало о том, что он внутренне, психологически, так и не принял ни поражения под Полтавой, ни последовавших за ним территориальных потерь Швеции. А чем глубже проваливался шведский лев в трясину неудач, тем меньше в Европе были готовы его спасать. Тот факт, что король-изгнанник, отказываясь признавать реальное положение вещей, продолжал требовать возвращения всех бывших шведских владений, а то и возмещения ущерба, делал любые разговоры о мире заранее бесплодными. Швеция походила на смертельно больного пациента, который наотрез отказывается от врачей и лекарств, надеясь, что само время принесет ему облегчение.

Туманные перспективы мира между Швецией и ее противниками — это далеко не единственное, чем пришлось заниматься Генеральным штатам на рубеже 1713–1714 гг. В торговых кругах, особенно в Амстердаме, давно уже просили о более надежной защите голландского судоходства на Балтике. Конечно, защита нужна была прежде всего от военных и каперских кораблей шведов, однако, несомненно, были мысли также о том, что присутствие в Балтийском море голландской эскадры побудит и Россию обращаться с купцами из маленькой страны более дружелюбно. Хотя новые расходы были тогда Республике совершенно не по силам, ведь из войны с Францией и Испанией она вышла материально истощенной. В последние годы войны финансы провинции Голландия, составлявшие ядро валютно-экономической системы Республики, постоянно находились на грани краха {37} 37 Aalbers J. De Republiek en de vrede van Europa de buitenlandse politiek van de Republiek der Verenigde Nederlanden na de vrede van Utrecht (1713), voornamelijk gedurende de jaren 1720–1733. Groningen, 1980. Deel 1. P. 6–7. . После Утрехтского мира провинции едва справлялись с выплатами по всевозможным кредитам и все медленнее пополняли общую казну, вследствие чего к концу 1713 г. государству грозило банкротство {38} 38 RSDH 241. Palmqvist till anonymus, 10.11.1713. .

Не лучше обстояло дело и с адмиралтействами. Так, адмиралтейство Роттердама в середине октября пожаловалось в Гаагу, что давно уже безрезультатно просит денег и что без «доброй суммы монет» не может гарантировать оказание общественных услуг {39} 39 De briefwisseling. Deel XV, Admiraliteit van Rotterdam aan Heinsius, 17.10.1713. . В печальном положении было также адмиралтейство в Амстердаме {40} 40 Bruijn J.R. De admiraliteit van Amsterdam in rustige jaren, 1713–1751. Amsterdam; Haarlem, 1970. P. 79–84. . И связано это было не только с последствиями долгой войны. От государственных структур в крупных городах Нидерландов явственно исходил запах коррупции, будь то покупка должностей или взяточничество. Споры о сокращении вооруженных сил, столь естественные по окончании войны, сопровождались взаимными публичными обвинениями. В резолюции, вынесенной 21 декабря штатами провинции Оверейссел, отмечалось, что если раньше девизом Республики было «concordia res parvae crescunt (согласием малое растет)», то теперь — «discordia res maximae delabuntur (раздором великое разрушается)» {41} 41 RSDH 241. Palmqvist till anonymus, 23.01.1714. Провинции одна за другой провозглашали борьбу с коррупцией, однако у застарелых привычек глубокие корни.