Александр Федулин - Отечественная история IX—XIX вв.

«Долгушинцы» ( А.А. Долгушин ) одними из первых выдвинули лозунг «хождения в народ». Но попытка массового «хождения» провалилась, и осенью 1873 г. кружок, существовавший в Петербурге с 1869 г., а в Москве – с 1873 г., был разгромлен. Аналогичной была и судьба кружка «москвичей» или Всероссийской социально-революционной организации (конец 1874 – начало 1875 г.), которые вели пропаганду среди рабочих Москвы и других городов ( С.И. Бардина , П.А. Алексеев , В.Н. Фигнер , Г. Зданович ).

Тогда как А.И. Герцен в письмах «к старому товарищу», написанных в январе – августе 1869 г., пересматривает свои представления о путях строительства нового общества: «Великие перевороты не делаются разнуздыванием дурных страстей». По его мнению, всякая попытка обойти, перескочить сразу приведет к почти неминуемым поражениям: «Я не верю в прежние революционные пути и стараюсь понять шаг людской в былом и настоящем для того, чтобы знать, как идти с ними в ногу, не отставая и не забегая в такую даль, в которую люди не пойдут за мной – не могут идти». Иначе получается, что «цивилизация кнутом, освобождение гильотиной» составляют необходимость каждого шага вперед. Герцен видит силу революционера в «исторической попутности, ведь бороться с консерватизмом народа труднее, чем с консерватизмом трона и амвона. Нельзя освобождать людей больше в наружной жизни, чем они освобождены внутри. В итоге «отец русского социализма» заключает, что период протеста и обличения (как и царства капитала) приближается к концу. Необходимо не просто восстание, а «построяющие, органические идеи». Насильем новый мир не завоюешь («Насильем можно разрушать и расчищать место – не более»): «Подорванный порохом, весь мир буржуазный, когда уляжется дым и расчистятся развалины, снова начнет с разными изменениями какой-нибудь буржуазный мир». Для Герцена «новые формы должны все обнять и вместить в себя все элементы современной деятельности и всех человеческих стремлений». Другими словами, «собственность, семья, церковь, государство были огромными воспитательными формами человеческого воспитания и развития – мы выходим из них по миновании необходимости». То есть путь к новому обществу – экономический переворот, который в отличие от политических и религиозных революций, остающихся одной ногой в фантазиях, «становится на реальную почву». Но эти идеи не могли найти поддержки во все более раскалывающемся российском обществе.

«Хождение в народ».«Хождение в народ» 1874—1875 гг. стало первой массовой попыткой обращения радикальной интеллигенции к народу, что привело к пересмотру прежних установок движения. Массовые «хождения» весной и осенью 1874 г. стали результатом сравнительно длительного накопления сил демократическим движением. Первые попытки пропаганды в народе относятся еще к 1861—1873 гг. Если для периода 1861—1863 гг. характерно стремление поднять крестьян на восстание, то в 1864—1873 гг. мы видим лишь отдельные попытки со стороны интеллигенции к просветительству и изучению народных нужд. Только с осени 1873 г. «хождение в народ» приобрело новое направление: народники намечали пути для массовой работы в народе и выясняли реакцию крестьян на революционные призывы.

Центральной в народнических кругах была проблема социальной революции, а главной силой считалось крестьянство. Программой «хождения» стали статья П. Лаврова «Наша программа» [11]в журнале «Вперед» и «Прибавление А» [12]к книге М. Бакунина «Государственность и анархия».

При этом для агитационной литературы 1873—1875 гг. было характерны простонародность рассуждений о проблемах и нуждах («Русский народ» А.В. Долгушина и «Как должно жить по закону природы и правды» В.В. Берви-Флеровского), использование народного фольклора и широкое привлечение сказочных образов для разрушения веры в «доброго царя» и описания будущего. Присутствовали в пропаганде, например, в народнических сказках («Сказка о копейке» С.М. Степняк-Кравчинского) и отдельные элементы социалистической утопии. Особый пропагандистский жанр представляли собой «жития» народных героев. Широко использовали пропагандисты и понятные народу революционные думы и эпические песни типа «Ильи Муромца» и «Стеньки Разина» С.С. Синегуба и «Дубинушки» М.А. Богданова.

Движение началось в 1873 г. в Московской и Тверской губерниях, а в 1874 г. основная масса народников действовала в 40 губерниях Поволжья и Юга страны. Непосредственным поводом для массового «хождения в народ» послужили самарский голод 1873 г. и активизация деятельности I Интернационала. С весны 1874 г. «хождение в народ» усилилось, но ожидаемого революционного взрыва не произошло. Народники явно переоценили силу народного протеста. Уже к концу 1874 г. основные силы пропагандистов были разгромлены, хотя движение и продолжалось в 1875 г. Так как разночинная молодежь, опасавшаяся повторения нечаевщины, придавала особое значение нравственной стороне движения и выступала против единого руководящего центра, на практике это привело к децентрализации движения и широкому развитию кружковой деятельности. Только вторая волна «хождений» 1875 г. окончательно убедила народников в необходимости изменения форм и методов деятельности – создания конспиративной организации революционеров.