Александр Шевякин - 8 ступеней к разгрому советской державы

На его наличие (называя его то теневой, то узкий), деятельность и состав указывает только один источник (см. [2.18. С.10, 27]). Включают туда министра внутренних дел СССР Н. А. Щелокова, Управляющего делами ЦК КПСС Г. С. Павлова, 1-го замзава Отделом организационно-партийной работы Н. А. Петровичева, Зав. Отделом науки и учебных заведений ЦК С. П. Трапезникова.

Первый его директор — А. А. Арзуманян. Женат на сестре жены члена Политбюро ЦК КПСС А. И. Микояна, с 1953 г. работал в Москве. Кадры института серьезные — было предложено сразу же 300 единиц. Отношения между серьезными исследователями и их оппонентами из идеологических служб складывались далеко не просто. Интересный эпизод подковерной борьбы между ними приводит в своих мемуарах Г. А. Арбатов: "В связи с одной из записок, в которой критиковались формы нашей помощи развивающимся странам (…) произошел характерный эпизод. Арзуманян разослал записку "тиражом" 50 экземпляров, так сказать, "в заинтересованные инстанции", включая ГКЭС (Государственный Комитет Совмина СССР по внешним экономическим связям), в основном занимавшийся помощью "третьему миру". Руководство этой организации пожаловалось М. А. Суслову, тот вызвал Арзуманяна и, как последний сообщил на закрытом заседании партбюро института (…) заявил ему примерно следующее: "Арзуманян, мы с тобой старые члены партии, ты помнишь и знаешь, как действовала оппозиция — писала платформы и рассылала их по собственному усмотрению. Так дело не пойдет. Ты, если пишешь записку, присылай нам ее сюда в одном экземпляре, а мы уже будем решать, кому ее направлять".

У Арзуманяна хватило решительности (и "плавучести" — с учетом его родства с Микояном и незаурядной способности завязывать нужные связи, притом весьма высокие) проигнорировать это указание — готовить и рассылать по своему собственному усмотрению записки он продолжал" [3. С.72].

Дополнительно можем указать, что хотя Институт США и Канады и замышлялся изначально как академический, но и ему не был чужд некий налет "мозгового центра". Так в своих мемуарах в специально выделенной главе "Комментарии для любознательного читателя. Об Институте США и Канады АН СССР" его директор пишет, что "замысел при организации института (…) состоял в том, чтобы создать центр, занимающийся фундаментальными исследованиями, который бы не ограничивался публикациями академических книг и статей, а доводил результаты этих исследований до практических выводов и рекомендаций, прежде всего в сфере советско-американских отношений.

Предполагалось, что исследования будут вестись на междисциплинарной основе — экономистами, политологами, историками, социологами, специалистами по военным проблемам и т. д. Думаю, в какой-то мере сама идея создания института была подсказана публикациями (подчас рекламными) о работе американских "Рэнд Корпорэйшн", Гудзоновского института, тогда еще возглавлявшегося знаменитым Германом Каном, и других подобных исследовательских центров, а также сведениями о том, что "у них", то есть в США, есть при университетах десятки институтов, занимающихся СССР" [3. С.382].

Эти учреждения в конечном итоге попали под западное влияние и стали выразителями воли Америки. Еще в застойные годы они прошли длительную эволюцию и в конце концов превратились в продолжение информационно — аналитических подразделений транснациональных корпораций.

В далеком прошлом у КГБ СССР действительно заслуженная слава, тем более что большая часть ее будет замалчиваться еще долго, если не всегда: специфика работы спецслужбы в том и состоит, чтобы не только что-то совершить, но при этом и не оставить следов. Но это достоинство несет и неизбежный негатив. Анализ в этой сфере крайне затруднителен. Закрытость КГБ, секретность от всего и вся, такие понятия как "честь мундира", присяга, понятия братства заставляют даже самых откровенных (и редких в "органах") или в отставке патриотов помалкивать о том, что слышали, видели и знают. Публикаций о спецслужбах появилось много, но в нужном нам контексте — как в КГБ появился климат предательства, из-за чего был проигран первый раунд "холодной войны", о давлении на всю страну и русский патриотический лагерь — явно недостаточно. Оно и понятно. Напакостили, а теперь, опасаясь праведного народного гнева, спасаются за секретностью.