Александр Ветров - Так и было

Он проходил в сложных условиях. Противник упорно сопротивлялся. А воздействие нашей авиации на него, к сожалению, и на этот раз было довольно слабым.

И все-таки мы хотя и медленно, но продвигались вперед. Гвардейцы дрались геройски. Так, танк старшего лейтенанта Афанасия Федорова первым ворвался в населенный пункт Рыбница. Здесь у противника были сосредоточены довольно мощные огневые Средства. В частности, в засады были поставлены «тигры».

Поясню, что за рычагами советской тридцатьчетверки сидел лучший механик-водитель корпуса Иван Дуплий. Он-то первым и заметил длинный ствол орудия, который, медленно покачиваясь, разворачивался в их сторону.

Присмотревшись повнимательней, Дуплий воскликнул:

— Командир, за углом каменного дома «тигр»! Может, возьмем на таран?

— Вперед! — мгновение подумав, скомандовал старший лейтенант Федоров.

Дуплий тут же переключился на высшую передачу и, маневрируя, сблизился с «тигром». Его экипаж так и не сумел поймать в прицел юркий танк Т-34. Да было уже и поздно: тридцатьчетверка с ходу ударила «тигра» в бок, сорвала с него гусеницу. Гитлеровцы, находившиеся в нем, попытались было покинуть поврежденную машину, но были тут же скошены меткой пулеметной очередью.

Заканчивая рассказ об этом подвиге, добавлю, что танк старшего лейтенанта Федорова при таране совершенно не пострадал, остался полностью боеспособным.

Во второй половине дня 29 июля 3-я гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко и 48-я армия генерала П. Л. Романенко возобновили наступление с новой силой. В течение двух последних суток они продолжали теснить зло огрызающегося противника на запад, глуша в зародыше все его попытки перейти в контратаки. Но затем обстановка сложилась так, что наступление пришлось временно приостановить: соединения названных армий в ходе боев понесли ощутимые потери, срочно требовалось пополниться новыми или хотя бы отремонтированными на рембазах танками, подвезти горючее и боеприпасы, другое снаряжение, необходимое для успешного продолжения боя. Словом, поступил приказ о прекращении наступления.

Здесь хочется сказать, что львиная доля забот, волнений и неудобств, вызванных частым перенацеливанием бригад нашего корпуса, выпала, конечно же, на долю начальника штаба корпуса полковника Александра Борисовича Лозовского. И подчас можно было только удивляться, как мог этот на вид далеко не богатырского здоровья человек сутками работать без отдыха и сна, проделывая при этом огромный объем организационно-штабной работы: изучать поступавшие разведданные, правильно оценивать ежеминутно менявшуюся боевую обстановку, готовить соответствующие предложения командиру корпуса и направлять по команде свои донесения. И вообще готовить уйму других оперативных документов. Как его на все хватало?

И еще я замечал, что там, где закипал наиболее жестокий бой или же случались заминки с наступлением, всегда оказывался полковник А. Б. Лозовский и, невзирая на вражеский огонь, спокойным тоном отдавал необходимые распоряжения.

Короче говоря, Александра Борисовича всегда отличала высокая эрудиция, огромная работоспособность, партийная принципиальность и твердость в отстаивании своих всегда аргументированных планов. А очень уравновешенное, благожелательное отношение к подчиненным снискали ему любовь и уважение со стороны сослуживцев.

Итак, выйдя из боя, 7-й гвардейский танковый корпус к утру 4 августа сосредоточился в районе южнее Красникова. Но отдохнуть или хотя бы перегруппировать свои силы нам не удалось: тотчас же поступила задача совместно с другими соединениями нашей армии развить успех дивизий 13-й армии и ударом в общем направлении на Кромы свернуть оборону противника по западному берегу Оки, содействуя тем самым продвижению вперед войск 48-й армии.

Где-то пополудни 4 августа 1943 года бригады 7-го гвардейского танкового корпуса уже перешли в наступление. Но, встретив сильное артиллерийское и авиационное сопротивление противника, не смогли форсировать и прорвать оборону врага на противоположном берегу реки Кромы. Пришлось нашим саперам под огнем спешно оборудовать наплавные переправы, которые то и дело разрушались вражеской авиацией.

Ночью переправы были все же наведены, и с утра 5 августа части корпуса форсировали Крому. С ходу сломив сопротивление гитлеровцев, они перешли к их преследованию. К исходу 6 августа кромовский оборонительный рубеж врага был прорван на всю глубину и освобожден город Кромы.