Марк Курлански - Гавана. Столица парадоксов

Покончили с собой несколько мэров Гаваны. Уилфреда Фернандеса, верного сторонника президента Херардо Мачадо, арестовали в 1933 году, когда сбросили Мачадо; во время заключения в Ла-Кабанье он застрелился. Мэр Мануэль Фернандес Супервьель пустил себе пулю в голову в 1947 году, когда не сумел выполнить предвыборное обещание — улучшить водоснабжение города.

Самым колоритным, всем памятным суицидом стала гибель политика Эдуардо Чибаса; его часто звали Эдди и иногда Эль-Локо [84] От исп . loco — безумный, горячий, неистовый. — Примеч. перев. , поскольку внутри его горел своеобразный огонь, удивлявший людей. Он считал себя «революционером», впрочем, как и большинство кубинских политиков. На протяжении двухсот лет слово «революция» на Кубе использовали к месту и не к месту. Когда Кастро пришел к власти, многие удивились, обнаружив, что в своих прошлых заявлениях он говорил правду и действительно стремился к революции.

От других политиков Эдди Чибас отличался таким богатством, что у него не было интереса воровать, а потому он не любил тех, кто этим занимался, то есть большинство. Поначалу он поддерживал доктора Рамона Грау, терапевта из богатой «табачной» семьи, сменившего Мачадо. Но к 1940-м годам он и многие другие заподозрили Грау в коррупции, и Чибас организовал против него движение, названное «Ортодоксальной партией». Разумеется, и Грау и Чибас провозгласили, что именно они — наследники «революционного» движения Марти. В молодости Фидель Кастро был членом «Ортодоксальной партии».

Чибас, выступивший против выбранного Грау преемника Карлоса Прио Сокарраса, был слишком некрасив для гаванской политики. Приземистый, коренастый, лысеющий, в очках с толстыми стеклами, он проиграл. Этого Эль-Локо стерпеть не мог и арендовал радиостанцию, откуда целый час в воскресный день произносил диатрибы против Прио. Из-за скрипучего голоса он даже по радио казался не очень привлекательным. Тем не менее в 1950 году люди стали отворачиваться от Прио, а Чибас начал приобретать популярность.

И только он пошел вверх, как совершил ошибку, выступив против каких-то коррупционных действий, показавшихся всем придуманными, — судя по всему, Чибас получил неверную информацию. Ему начали меньше доверять.

Поскольку дело происходило в Гаване, пора было подумать, не поправить ли ситуацию мученичеством. В конце своей очередной обличительной речи в прямом эфире 5 августа 1951 года Чибас объявил: «Это мое последнее воззвание». Это заявление насмешливо повторяли следующие несколько месяцев бессердечные шутники Гаваны. Чибас в тот день взял револьвер 32-го калибра и выстрелил себе в живот — медленная и мучительная смерть. Последние слова, выстрел, тело обрушивается на стол у микрофона — все это задумывалось как драматичное послание слушателям. Однако, как сказал Кабрера Инфанте, «будучи истинным кубинским политиком», Чибас вещал дольше запланированного и во время всего этого грандиозного финала станция успела включить рекламную паузу. Эль-Локо скончался от раны через неделю.

Дедушка Аренаса настроил радио с антенной, закрепленной на длинной бамбуковой палке, поскольку хотел слушать воскресные выступления Чибаса. В роковой день прапрабабушка Аренаса прислонилась к радио, и ровно перед финалом в антенну попала молния, разряд спустился по проводу и убил женщину. На похоронах мать Аренаса рыдала, и он подошел ее утешить. «Я плачу не о бабушке, — сказала она, — а о Чибасе».

В этом городе, где нет коммерческой рекламы, повсюду встречается один плакат со словами о смерти. Это фотография Че, сделанная Кордой, с подписью «СОЦИАЛИЗМ ИЛИ СМЕРТЬ!». Это может удивить приезжего, если он не знает, что в Гаване все немного странно. Почему бы не сказать что-то позитивное о социализме и жизни? Почему не «да здравствует социализм»? Однако риторика революции, как риторика и Марти, и движения за независимость, всегда связана со смертью. Кастро, подобно Марти, всегда сулил смерть. «Революция, — говорил он, — это борьба насмерть между будущим и прошлым». Борьба насмерть не выглядит блестящим будущим, если вы не испытаете сначала неумеренного восторга перед смертью. Кстати, портрет с непримиримым взглядом борца авторства Корды тоже связан со смертью. Фотография сделана 5 марта 1960 года на похоронах, где прощались с жертвами контрреволюционного диверсанта, заложившего бомбу.

Это язык революции: «Люди умирают. Партия бессмертна». Или вот девиз, наглядно показывающий, что корни революции уходят в язык восстаний рабов: «Мы скорее утопимся в море, чем согласимся быть чьими-то рабами».