Лю Юн-нянь - Дружба, скрепленная кровью [Сборник воспоминаний китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны в СССР.]

— Как нам теперь быть? — озабоченный, обратился я к Петрову.

Но того, как видно, совершенно не беспокоило случившееся. Он взял листик курительной бумаги, насыпал туда табаку и стал не спеша скручивать папироску.

— Надо искать работу, не подыхать же с голоду, — продолжал я.

В ответ он не проронил ни слова. Только протянул листок курительной — бумаги, достал из кармана табак и отсыпал мне немного в руку. Но я так сильно волновался, что было не до курева. Я терпеливо стал ждать, пока Петров что-нибудь скажет, я очень надеялся на него.

Покурив, он, наконец, заговорил:

— Ну, где ты тут найдешь работу? По-моему, единственное, что нам остается, — это отправляться на поиски революционной армии.

А где революционная армия — этого не знал и сам Петров.

— Надо пробираться на север, — говорил он. — Рано или поздно мы найдем ее.

Итак, мы решили включиться в революцию. Сговорились еще с несколькими солдатами и с пожитками за спиной отправились из Тифлиса на север. В пути мы все время пытались выяснить, где находится революционная армия. К нам присоединялись все новые и новые люди. Когда мы добрались до Владикавказа (ныне Орджоникидзе), в нашей группе насчитывалось уже более ста человек. Но нам пока не удавалось разыскать революционную армию. Люди устали и начали отчаиваться.

— У нас есть винтовки, — сказал тогда Петров. — Чем же мы не революционный отряд?

Посовещавшись, мы тут же создали красный партизанский отряд. А в конце марта 1918 года в схватке с белогвардейцами он получил первое боевое крещение. Вначале бой шел успешно, но потом на помощь белогвардейцам подошли части немецких интервентов, и, потерпев поражение, наш отряд отошел в горы.

В один из августовских дней на площади Владикавказа завязалась жаркая схватка между красными партизанами и белогвардейцами. Бой становился все более и более ожесточенным. Белогвардейцы превосходили нас и числом, и оружием, у них были броневики и пушки. Партизанский отряд нес большие потери; из двадцати китайцев двое уже погибли. Я попытался найти Петрова, но его нигде не было. Партизаны держались стойко и только к вечеру начали отходить. Я притаился под большим деревом и готовился уже отойти дальше, как вдруг передо мной появился боец-китаец по фамилии Ли.

— Подожди-ка, — обратился он ко мне. — Давай сначала стрельнем разок — другой.

Он отошел от дерева, но тут же один за другим захлопали выстрелы. Я видел, как Ли пробежал немного, потом зашатался и рухнул на бруствер окопа. Бешеная ненависть к врагу охватила меня, в глазах потемнело. В несколько прыжков я оказался в окопе и со страшной злобой метнул в противника одну за другой штук пять гранат. Выскочив из окопа, я побежал к концу площади, перемахнул через забор и очутился на кладбище, где и нашел своих. Но Петрова среди них не оказалось. Страшно усталый, изнывающий от жажды, я был не в состоянии разыскивать его. Как мертвый, упал я на чью-то могилу и лежал без движения.

Глубокой ночью рассеянный было отряд снова собрался. А на следующее утро, перегруппировавшись, мы перешли в решительное наступление и выбили белогвардейцев с площади. Тогда-то я нашел, наконец, Петрова — он лежал у окопа. На шее его зияла глубокая рана от белогвардейской шашки, глаза были чуть приоткрыты, кровь смешалась с грязью, запеклась и стала черной… Крепко обнял я своего любимого брата. Кровь клокотала во мне от обрушившегося на меня горя, от чувства глубокой ненависти к врагу. Мои слезы капали на лицо Петрова. Один за другим снимали партизаны шапки и в полном молчании стояли вокруг. Недолго прощался я со своим другом: рядом уже стояли санитары, чтобы унести его тело в тыл.

Вдруг послышалась бешеная пальба — это белые опять пошли на нас в атаку. Я бросился в окоп и открыл яростный огонь по противнику. Я забыл обо всем и думал только о том, как истребить побольше вражеских солдат. Ни один мой патрон не пропадал даром. Я видел, как от каждого выстрела падал на землю белогвардеец, и у меня понемногу отлегало от сердца. Во второй половине дня подошли партизанские броневики. Мы выскочили из окопов и, в яростной контратаке отбив наступление белых, вышвырнули их из Владикавказа.

После боя я бросился в санитарный отряд, но моего друга Петрова уже похоронили.

…В один из студеных вечеров 1924 года, вскоре после смерти великого вождя и учителя мирового пролетариата товарища Ленина, по рекомендации секретаря партийного комитета Шумилера, председателя месткома Ильина и командира партизанского отряда Семенова меня приняли в великую партию — ВКП(б). Когда мне вручали партийный билет, я очень волновался. В этот момент в моем сознании одна за другой проносились картины прошлых боев, в которых мы с Петровым сражались плечом к плечу. Это он вывел меня на путь революции, и благодаря ему я могу сегодня вступить в ряды Коммунистической партии и отдать всего себя делу коммунизма.