Вальтер Хубатш - Альбертовский университет в Кёнигсберге

Самое молодое отделение естественно-научного факультета – сельского хозяйства – уже с самого начала имело в лице физиолога растений Альфреда Митчерлиха видного ученого с многосторонними научными интересами. Если посмотреть на результативность работы факультетов Кёнигсбергского университета, то видно, что она всегда проводилась на уровне новейших достижений науки, а сами факультеты нередко определяли этот уровень. Разноголосица сильных и слабых тонов отдельных факультетов в течение столетий сглаживается, все тона вместе образуют мощное созвучие.

В особой степени Альбертовский университет заботился о своих студентах. В ⅩⅧ веке востоковед Кюпке, а в ⅩⅨ веке теолог Реза построили на свои средства по студенческому общежитию. Значительно расширенные и модернизированные, они простояли до новейшего времени. Современный Институт физической культуры – Палестра Альбертина – был основан на рубеже столетий проживавшим в Нью-Йорке кёнигсбергским врачом доктором Ланге. Как бы Альбертовский университет ни старался способствовать образованию и привлечению местных сил, он все же с самого начала задался целью привлекать в качестве преподавателей ученых из всех германских земель. И привлечено их было огромное количество, более того, преподаватели, не являвшиеся уроженцами Восточной Пруссии, если они уже входили в курс дела в Кёнигсберге, то выполняли свои задачи с большим желанием и усердием. На базе такого переплетения сил из самой провинции и всей Германии и зиждутся достижения Альбертовского университета на благо немецкой нации. Учреждения провинциальной столицы и не в последнюю очередь многочисленные гуманитарные объединения способствовали развитию университета и связывали все его отделения с активными силами современности. «Недели университета» и организация докладов крепко и постоянно связывали идейный центр Восточной Пруссии с другими городами провинции. Живейшее участие в организационном и финансовом плане принял в этом деле Университетский Союз.

Вместе с бурным развитием науки в ⅩⅨ и ⅩⅩ столетиях многообразнее становились и задачи в области исследований, возросла необходимость в большем числе институтов. В 1844 году король Фридрих Вильгельм Ⅳ, самый человечный среди Гогенцоллернов и официально числившийся ректором Альбертины, заложил первый камень в фундамент нового университетского корпуса на площади Парадеплатц, однако за годы жизни всего лишь двух поколений и он оказался маленьким, так что необходимо было возвести не бросающуюся в глаза пристройку к прежнему зданию университета. Но и она уже не могла вместить все подразделения факультета. Медики и естественники и так уже длительное время располагались в собственных комплексах, а после окончания первой мировой войны часть гуманитарных семинаров также была выведена из главного здания. Как и в других университетских городах, весь центр города был вскоре усеян институтами всевозможных научных направлений. Режим экономии администрации университета, которая хотела прежде всего направлять средства в учебный процесс и исследования, привёл к тому, что на строительство новых и поддержание в порядке существующих зданий отпускалось сравнительно мало средств. Поэтому эти здания, за малыми исключениями, в большинстве своем выглядят скромно; университетские институты иногда располагались даже в зданиях, ранее предназначавшихся для других целей. Это вполне соответствует обычной картине немецких университетских городов первой половины ⅩⅩ века. В этих помещениях велась активная подготовка специалистов, проводились интенсивные исследования, отставаний в этих областях от других университетов не наблюдалось, наоборот, в некоторых институтах имелись свои особые, даже единственные в своем роде отделения, как например Собрание янтаря в Институте геологии.

Резкие перемены принёс с собой 1914 год. Вначале перспективы и задачи университета ещё более возросли. Экономическая и общественная науки и наука о государстве нуждались в пересмотре и Дополнении со стороны университетских ученых. После проигранной первой мировой войны университет более, чем когда-либо раньше, зависел от государства, нуждался в его поддержке и содействии. Необходимо признать, что, несмотря на тяжелые времена, такая поддержка была отлично организована и оказана. И те новые акценты со стороны государства после 1933 года, как то обязательное введение «семестра по изучению Востока», носили скорее демонстративный характер. Конечно, некоторые студенты нуждались в толчке и указках, чтобы вырваться из жуткой провинциальности, но это шло им, несомненно, на пользу. Кёнигсберг же, отличавшийся высоким качеством университетского преподавания, после 1918 года не нуждался даже в маленьком толчке, а говорил сам за себя и притягивал, словно магнит, выдающихся ученых. Активная деятельность куратора университета, доктора истории Фридриха Гофмана, сумевшего между 1922 и 1945 годами в качестве опытного руководителя способствовать многому и немалое сгладить, помогла снизить естественное напряжение. Национал-социализм претендовал на то, чтобы определить университету место в своем общественном строе в качестве чисто государственного учреждения с ограниченными исследовательскими задачами и предсказуемыми результатами исследований. Тем самым взаимоотношения между государством и университетом, казалось, приобрели исключительно односторонний характер. Но тотчас же напряжение перенеслось на уровень преподавательского состава, туда, где речь шла о чести и совести. Старая борьба между доктриной и свободой разгорелась вновь, правда, в очень дифференцированной, не всегда понятной форме. Тяжелый урон понесла Альбертина в годы национал-социализма из-за вынужденного ухода в высшей степени заслуженных университетских преподавателей и сотрудников, которые были вырваны из исследовательского и преподавательского процесса по доктринёрским причинам. Но и тогда сознательные силы университета видели свою задачу в сохранении существующих традиций, передаче накопленного образовательного потенциала, сохранении преемственности, продолжении и расширении исследований, ознакомлении молодых научных сил с критериями и методами умственной деятельности, в том, чтобы сделать молодые силы стойкими против духа враждебного отношения к настоящей науке. Теперь уже не прусское государство было партнёром университета. Цель, для которой он был основан, была забыта. Большие планы строительства нового университетского городка, на возведение которого необходимо было отпустить значительные средства, так и остались на бумаге. Удалось 6ы таким образом установить более тесную связь университета с условиями и сферами внешней жизни или нет, вопрос сейчас праздный.