Вадим Гребенников - Радиоразведка России. Перехват информации

Поскольку ни водитель грузовика, ни сопровождающие груз японские дипломаты не следили за тем, что происходило позади них, то чекисты вскрыли печати на грузовике, проникли к шифромашинам и установили на них электронные устройства. После этого можно было слушать всю шифрованную переписку японцев, по крайней мере, на протяжении 10 лет.

В 1976 году и в начале 1977 года для французского посольства в Москве железной дорогой было направлено 6 аппаратов телекса без всякого сопровождения. Именно в этот период спецслужбы КГБ смогли вскрыть опечатанные ящики и подменить конденсаторы телексов другими, специально оборудованными электронными устройствами, передававшими шифрованную информацию из посольства. От каждого устройства отходили 2 тонких проводка, которые непосредственно соединялись силовым кабелем телекса с внешней электрической сетью.

По этой сети сигналы работающего телекса перехватывались КГБ, в результате чего его служба дешифровки могла получать открытые тексты переданных телексами сообщений ещё до их зашифрования. В январе 1983 года, через 6 лет после установки, телекс потребовал ремонта, и электронные устройства в корпусах его конденсаторов были обнаружены.

В 1984 году мастера из 16-го Управления КГБ конспиративно установили «закладки» в 30 новых печатающих электрических машинках, предназначенных для посольства США в Москве и американского генконсульства в Ленинграде.

Любое советское посольство, являясь форпостом радиоразведки, было особенно уязвимо именно по причине своего расположения на территории «чужой» страны. И если от радиоразведки противника можно было надежно защититься звуконепроницаемыми окнами, а также двойными стенами, полами и потолками, промежутки между которыми постоянно «озвучивались» генераторами зашумления.

Однако применить подобные же технические средства для защиты сотрудников посольств от посягательств со стороны иностранных спецслужб было нереально. Особенно приходилось опасаться за шифровальщиков, которые знали больше секретов, чем кто бы то ни было.

Вечный страх начальства, что кто-нибудь из них может стать добычей противника, был настолько велик, что шифровальщикам не разрешалось выходить за пределы посольского комплекса без сопровождения офицера безопасности.

В 1970-е годы очень действенной мерой, облегчившей радиоразведке перехват переписки посольства США в Москве, явился запрет на передачу американцами своих сообщений по радио.

Аналогичный запрет был введен американской администрацией и в отношении советских полномочных представительств в США. Объяснялось это тем, что отслеживать прохождение сообщений по кабельным каналам спецслужбам представлялось более легким делом, чем следить за радиоэфиром на многих частотах.

Посольские линии связи служили предметом особого внимания со стороны обоих ведомств. Поэтому, когда советское посольство в американской столице пожаловалось в Москву на частые и безосновательные обрывы связи на своих линиях за последний месяц, эта жалоба удостоилась внимания самого Председателя КГБ.

В качестве ответной меры Ю. Андропов приказал своим подчиненным организовать перерывы в связи посольства США с внешним миром. Их длительность и частота возникновения были намеренно сделаны более продолжительными, чем у советского посольства, дабы впредь отбить у американцев охоту заниматься подобными делами. Кроме того, этой акцией преследовалась и другая цель.

Дело в том, что после каждого сбоя в канале связи противник был вынужден перезапускать генераторы ключей в своих шифраторах. А излучение, создаваемое в результате их перезапуска, несло в себе полезную информацию для криптоаналитиков о ключах, которые используются в аппаратуре противника. А в обычной ситуации канал связи требовал смены ключей всего один раз в день.

Наряду с задачами перехвата и прослушки перед КГБ стояла и задача противодействия таким же действиям со стороны неприятельской радиоразведки. Поэтому сотрудники и спецтехника в зданиях посольств и консульств СССР за рубежом размещались в специальных комнатах, называемых «Зенит».

Эти комнаты и находившаяся в них аппаратура использовались специалистами ОТУ КГБ для организации защиты от радиоперехвата и прослушки со стороны спецслужб противника, а также для контроля эфира на радиоволнах, отведенных местной полиции и службам безопасности.

Каждый раз, когда офицер резидентуры КГБ направлялся на рискованную встречу с агентом, дежурный техник в комнате «Зенит» начинал тщательную прослушку. Обнаружив резкое увеличение интенсивности радиопереговоров или уловив какой-либо другой подозрительный признак, он посылал в эфир специальный сигнал тревоги.