Денис Черевичник - Всемирная история поножовщины - народные дуэли на ножах в XVII-XX вв.

Вот что о мексиканской традиции поединков писал в 1828 году Джеймс Мойес: «В Сент-Луисе пульке продают на каждом углу, и это сразу видно по местным жителям. Изобилие этого и других алкогольных напитков служит частой причиной ссор в городе и множества убийств, как правило, совершаемых выходцами из низших классов, каждый из которых носит нож, спрятанный под серапе, несмотря на то, что официально это запрещено законом. Для того, чтобы один мужчина зарезал другого, достаточно малейшего повода, и лишь в течение одного дня моего пребывания в Сент-Луисе произошло два таких убийства. Убийцу обычно задерживают всего лишь на пару дней, а затем выпускают на свободу для совершения очередных гнусностей. Изредка его приговаривают к паре лет в Веракрусе» [904] The London literary gazette and journal of belles lettres, arts, sciences, etc., James Moyes, London (1828). p. 184. .

Так как в описываемый период всё ещё происходило перекраивание территории, понятие границы между Мексикой и США было довольно размытым, условным и эфемерным. Таким образом, сложно провести чёткий водораздел между дуэлями, происходившими в Мексике, и теми, что случались в приграничных с ней районах США. Поэтому я решил не выделять Мексику в отдельную главу, тем более что независимо от того, по какую сторону границы происходили эти поединки, ни этнический состав участников дуэлей, ни используемое оружие, ни манера боя не имели кардинальных отличий, которые бы заслуживали отдельного упоминания.

Так, например, по обе стороны границы в зависимости от причин драки или степени вины оскорбившей стороны различные типы ранений имели разную символику и несли разную смысловую нагрузку. Например, размашистые секущие удары обычно использовались в ситуации, когда противники столкнулись на равных и убедились, что могут проверить друг друга на мужество. В этом случае часто применялся так называемый метод «apunada» — то есть порезы, наносимые лезвием, зажатым между пальцами как продолжение кисти. Для этого нередко использовались сапожные ножи. Мексиканцы, как и испанцы, старались избегать колющих ударов и предпочитали порезы — «de rasgoncito». Если распарывающий удар был направлен в область желудка, он назывался «sacar el redaño», или «dar un vacio» — «выпустить кишки». Эффект от такого ранения производил шокирующее впечатление. Мексиканская газета «El Emparcial» описывала настенную роспись в одной из пулькерий, на которой был изображён «бандит… с поднятым ножом, шляпой, служащей ему щитом, которой он прикрывает лицо… следящий за своим противником, только что рухнувшим на пол с выпущенными кишками [905] Piccato, Pablo. City of suspects: crime in Mexico City, 1900-1931, Duke University Press, US (2001), p.91. .

Рис. 16. Владелец ранчо в Мексике, 1854 г.

Колотые ранения — «picar» наносились в ситуации, когда эмоции, разогретые яростью или алкоголем, брали верх над разумом. Очевидцы вспоминали, что когда в драке перед пулькерией некий Лино Калдерон получил фатальное колотое ранение, он кричал вслед убегавшему противнику: «Ты не должен был так бить!» [906] Ibid .

«Charrasquear» обозначало «порезать лицо» — многие уличные поединки часто заканчивались ранами на лице. В Мексике, как и во многих других культурах, голова являлась символом личной чести, а шрамы на лице воспринимались как признак склонности к насилию. Так как априори предполагалось, что шрамы на лице мужчины могли быть оставлены только ножом, они служили неоспоримым свидетельством агрессивного поведения их владельца и всегда регистрировались в полицейских и тюремных документах. Но это правило относилось только к мужчинам. Подобные шрамы на лице женщины служили не символом храбрости, а лишь демонстрацией доминирования её мужчины [907] Ibid .

В Мексике, как и во всех странах с развитой культурой личной чести, дуэльные правила исключали участие женщин в дуэ лях. Когда некий Карлос Моралес дрался в поединке на ножах, его жена, Магдалена Гевара, влезла между бойцами и получила случайное ранение. По возвращении домой, когда Гевара обвинила в своих ранениях мужа, разъярённый Моралес спросил её, какого чёрта она полезла не в своё дело [908] Ibid., p. 89. .

Женщины частенько становились яблоком раздора и основным поводом для дуэлей мексиканских кабальерос. В январе 1892 года в мексиканской Кордове на дуэли на ножах за сердце девушки сошлись некий Антонио Гомес и его приятель. Дуэль проходила на площади перед собором Святой Девы Гваделупской, где в это время шла служба. Площадь была ярко освещена разноцветными лампами, и в богослужении участвовало более тысячи людей. Хотя за этим поединком наблюдало около двухсот зрителей, никто из них не вмешался, чтобы разнять дуэлянтов. В результате дуэли оба молодых человека получили тяжёлые ранения. Один из них протянул ещё пару дней и умер в жуткой агоний [909] The New York Times, 3 January 1892. .