Марк Меерович - Наказание жилищем - жилищная политика в СССР как средство управления людьми (1917-1937 годы)

Постатейный комментарий к постановлению Президиума Московского Совета РК и КД от 5 сентября 1922 года подтверждает, что «вся жилая площадь в домах-коммунах находится в непосредственном распоряжении соответствующих предприятий и учреждений, взявших означенные дома в аренду по договорам, и заселяется рабочими и служащими данного предприятия или учреждения» [275] Постатейный комментарий к постановлению Президиума Московского Совета РК и КД от 5 сентября 1922 года // Жилищное товарищество. 1922. № 4. С. 8 . Это значит, что никакие другие органы местной и центральной власти не имеют права вселять кого бы то ни было в эти дома-коммуны, чтобы не разрушать целостного состава рабочих коллективов. Кроме того, администрации предприятий предоставляется право выселять из находящихся в их ведении домов «посторонних» граждан, то есть не принадлежащих к данному предприятию [276] СУ РСФСР. 1922. № 57. Ст. 724. Подробнее о работе власти по «расчистке» ведомственного жилья от посторонних и формированию стабильных трудо-бытовых коллективов, а также о постановлениях, законодательно обеспечивающих этот процесс см. «Единство жизни и деятельности». .

Для того чтобы не «размывать» целостного состава трудобытового коллектива, лицам, проживающим в домах-коммунах, запрещено то право, которое всему остальному населению страны предоставлено декретом СНК «О мерах правильного распределения жилищ среди трудящегося населения» [277] СУ РСФСР. 1920. № 52. Ст. 227. — подселять к себе (в случае уплотнения) кого-либо из родственников или знакомых. «Право самоуплотнения живущим в означенных домах не предоставляется»! [278] Постатейный комментарий к постановлению Президиума Московского Совета РК и КД от 5 сентября 1922 года // Жилищное товарищество. 1922. № 4. С. 8. Для сохранения стабильности и целостности состава трудо-бытовыхо коллективов, для которых, собственно, и организуется дом-коммуна, «самоуплотнение в домах-коммунах возможно лишь рабочими и служащими того учреждения или предприятия, которому дом передан по договору» [279] Там же. С. 8. . Постановлением фиксируется исключительное право администрации предприятий и учреждений осуществлять переселения в пределах домовладения, а также выселения нетрудового элемента с целью сохранения единых трудобытовых коллективов, и тем самым «максимального использования рабочих домов-коммун по прямому их назначению» [280] Там же. .

Здесь же приводится еще одно уточнение: «До сего времени не имеется юридического определения «рабочего дома-коммуны». На основании исторического законодательного материала надлежит прийти к заключению, что к рабочим домам-коммунам в г. Москве относятся только те дома, которые по специальным постановлениям Моссовета предназначены для заселения их рабочими физического труда того или иного учреждения или предприятия». Первые списки таких домов опубликованы в 1921 году в «Коммунистическом Труде» [281] СУ РСФСР. 1921. № 56. Ст. 355. С. 463. . Тем самым усиливается право администрации предприятия или учреждения подселять в закрепленные за ними дома-коммуны (за счет уплотнения) лишь тех, кто работает на данном предприятии или в учреждении.

Законодательная, пропагандистская и организационная работа дает реальные позитивные результаты — ведомства действительно готовы вкладывать средства и силы в улучшение быта своих сотрудников. Они не только используют уже существующие, но и возводят новые дома для собственных рабочих. Так, например, в 1923 году ГОЗНАК завершает строительство 8-этажного дома на Царицынской улице и заселяет его 1,3 тысячи рабочих, «иммигрировавшими из Пензы» [283] Гуревич С. А. Обзор... Указ. соч. С. 34. . К середине 1923 года в Москве, в более чем в одной тысяче домов-коммун обитает уже более 100 тысяч жильцов [284] Там же. С. 18. . Передача жилья в ведение администрации предприятий и учреждений является практическим воплощением установки на формирование специфических единиц производительных сил общества — трудо-бытовых коллективов.

Но кроме переданных ведомствам остается огромное количество домов, в которых в большинстве случаев обитают люди, случайно оказавшиеся вместе. В условиях послереволюционного жилищного передела состав жильцов складывался совершенно стихийно. И реально подавляющее большинство строений оказывается наполненным людьми, никак не связанными друг с другом, — рабочими, служащими, красноармейцами, вчерашними крестьянами, клерками, сотрудниками низовых звеньев советского аппарата, уплотненными бывшими жильцами и т. и. Они работают в разных местах (а кто-то вообще не работает) и не являют собой никаких единых трудовых коллективов. Их объединяет только то, что все они обитают в стенах одного дома.