Марк Меерович - Наказание жилищем - жилищная политика в СССР как средство управления людьми (1917-1937 годы)

Решение власти о переселении семей рабочих с окраин именно в центральные районы вызвано не только социально-культурной престижностью центра по отношению к городской периферии, но еще и тем, что в этих районах можно при уплотнении получить больший объем жилой площади для заселения в силу того, что люди здесь проживают менее скученно.

Переселение рабочих в барские квартиры стимулируется материально — рабочим выдаются субсидии на переезд, а проживание объявляется для них бесплатным. Так, в январе 1921 года СНК РСФСР постановляет отменить квартплату для рабочих [53] СУ РСФСР. 1921. № 6. Ст. 47. С. 55. . Под действие постановления подпадают, помимо рабочих и служащих государственных предприятий, также жены, вдовы, дети и родители красноармейцев и военных моряков, все лица, находящиеся в ведении Народного комиссариата социального обеспечения и Народного комиссариата здравоохранения. Продолжается это примерно год. В начале 1922 года вводится всеобщая оплата жилья и коммунальных услуг [54] СУ РСФСР. 1922. № 25. Ст. 288; СУ РСФСР. 1922. № 30. Ст. 349. . Однако такая категория населения, как рабочие и служащие государственных предприятий, по-прежнему остаются освобожденными от оплаты за жилье и коммунальные услуги [55] СУ РСФСР. 1921. № 62. Ст. 445; СУ РСФСР. 1921. № 76. Ст. 617. . Только начиная с 1923 года оплата становится обязательной и для них [56] СУ РСФСР. 1923. № 55. Ст. 540. , но при этом величина оплаты устанавливается дифференцировано для разных категорий населения: для рабочих и служащих госпредприятий она оказывается настолько низкой [57] Делается это в целях стимулирования рабочих к проживанию в коммунальных квартирах. и не соответствующей реальным эксплуатационным затратам, что ее приходится поднимать и в следующем, 1924 году [58] СУ РСФСР. 1924. № 67. Ст. 662. , и 1925 году [59] СУ РСФСР. 1925. № 39. Ст. 275. , и в последующие годы.

И все-таки, при всей решительности в осуществлении жилищной политики, советской власти не удается получить быстрых результатов в повсеместном формировании коммунального жилища. Пролетарии продолжают оставаться в своих прежних домах, несмотря на отсутствие там элементарных удобств. Они предпочитают свои неказистые, но более соответствующие сложившемуся образу жизни индивидуальные домики на окраинах городов (с маленьким клочком земли, на котором можно выращивать что-нибудь съестное) комнатам в коммунальных квартирах в многоэтажных домах центральных районов, где, по данным Всесоюзной переписи населения 1926 года, в среднем на одну комнату приходится 2,7 человека [60] Выгодский Л. Указ. соч. С. 138. . То есть даже значительно плотнее, нежели это было предусмотрено ленинской формулой: К = N - 1.

Коммунальное жилище — коммуна с первых дней революции является почти официальным идеалом грядущего образа жизни в глазах новой партийно-советской элиты. Проживание в коммуне в первые годы советской власти выступает признаком принадлежности к новому социальному строю. Коммуны для партийносоветского руководства создаются в послереволюционный период почти повсеместно. Для этого используются существующие здания гостиниц. Так, в Москве [61] В Москве «партийно-правительственная элита размещалась в жилых корпусах Кремля и центральных гостиницах, где была полностью освобождена от бытовых проблем» (Броновицкая Н. Скромное обаяние номенклатуры // Проект Россия. 2004. № 32(32). С. 73-88). , Петрограде и других городах в бывших самых крупных и наиболее благоустроенных гостиницах начинают функционировать так называемые Дома Совета и Отели Совета. Исходя из одного лишь названия: «Дом Совета» или «Отель Совета», совершенно невозможно предположить, какие функции выполняют эти сооружения. А функции эти исключительно бытового характера: «Дома Советов... имеют структуру общежитий с отдельными комнатами, общей столовой и общими кухнями и предназначены исключительно для постоянного проживания советских служащих...» [62] Лебина Н.Б. Указ. соч. С. 161.

В частности, в Петрограде, в I Доме Совета [63] В I Доме Совета всего насчитывалось 606 комнат (ЦГАС-Пб. Ф. 7965. On. 1. Д. 389. Л. 341). (бывшая гостиница «Франция») в 1917-1918 годы обитают многие крупные партийные и советские работники. Так, 22 октября 1917 года в № 20-21 вселяется член Исполнительного комитета Совета воинских и рабочих депутатов моонзинской позиции Войташевский Александр Борисович [64] ЦГАС-П6. Ф. 7965. On. 1. Ед. хр. 389. Л. 174. ; 1 января 1818 года в № 426 заселяется член Учредительного собрания Витебской губернии Дзержинский Феликс Эдмундович [65] Там же. Л. 370. ; 14 января в № 204 размещается Юлиус Петрович Берзин — на тот момент председатель Совета солдатских депутатов Латышской стрелковой дивизии [66] Там же. Л. 91 ; в тот же день в № 139 заселен член Учредительного собрания города Москвы Николай Иванович Бухарин [67] Там же . С 24 января по 9 марта 1918 года в Доме Совета проживает Енукидзе Авель Сафронович [68] В книге записан как «Еникидзе» (там же. Л. 411). ; 14 марта в № 402 прописываются члены ЦИК Булаев Филипп и Вишневский Иван [69] Там же. Л. 92. Л. 174. ; 15 марта в № 341 заселяется Бубнов Андрей Сергеевич; 16 марта в № 451 поселяется Берзин Т. Я. — член ЦИК [70] Там же. Л. 92. ; 6 июня в № 6 заселяется народный комиссар торговли и промышленности Броньский Мечеслав Генрихович [71] Там же. Л. 174. .