Герман Вейс - История культуры народов мира. Древняя Греция

После битвы при Херонее (338 г. до н. э.) Филиппу удалось установить гегемонию над Грецией. Но только при Александре, взошедшем на отцовский престол в 336 г. до н. э., греки увидели спасителя, восстановителя былого величия Эллады (рис. 8).

Однако даже он, несмотря на величие и широту своих замыслов и непреодолимую настойчивость в их исполнении, не мог победить в себе тщеславие и честолюбие.

До дальних пределов Индии донес он славу своего оружия, но вдохнуть новую жизнь в отживший эллинизм и ему было не под силу, он только раздул его в яркое, но быстро угасшее пламя (рис. 10, горельеф с так называемого саркофага Александра, или «Сидонский саркофаг»). Открыв взорам современников страны Востока, Александр дал новую пищу умам греков, но вместе с тем в греческую жизнь пришли азиатские нравы и восточная страсть к внешнему блеску. Эллинизм был раздавлен упавшей на него тяжестью варварских форм. Не устояло и искусство, только наука нашла себе в Александрии достойное убежище (331 г. до н. э.).

Разделение царства после Александра еще в большей степени способствовало усилению восточного влияния. Разврат стал обычным явлением даже среди простого народа. Общественная жизнь протекала, как и прежде, но это происходило не столько из сознания необходимости порядка, сколько вследствие привычки.

Рис. 11.

С постепенным ослаблением македонского владычества в Греции проснулась надежда на освобождение, которая привела, впрочем, лишь к слабым проблескам прежней славы (307 г. до н. э.).

Этолийским и ахейским городам удалось наконец заключить тесный союз (рис. 9, монета Этолийского союза) и завоевать Беотию, Афины и Лакедемон (284–281 гг. до н. э.), но потом это лишь послужило поводом к новым междоусобицам.

Затем Спарта, казалось, окрепшая вследствие насильственного ее возврата к ликурговым законам, была побеждена Коринфом (222 г. до н. э.). Начались опустошительные войны ахейского союза, которые удалось прекратить Филиппу III Македонскому (216 г. до н. э.), принужденному в свою очередь римлянами к постыдному миру.

Только тогда Греции была объявлена свободной. Но было уже поздно: судьба ее была решена (197–183 гг. до н. э.), Эллада пала уже настолько, что не смогла воспользоваться этим даром, силы ее были полностью истощены.

В ней по-прежнему продолжались внутренние раздоры, а римляне тем временем покорили Македонию, это случилось в царствование Персея (168 г. до н. э.), а затем и всю Элладу постигла та же участь. В борьбе с Римом, дерзко начатой ахейцами, эллинское юношество пало под мечом Муммия, а Греция, все еще оставаясь сокровищницей искусств и наук, превратилась в римскую провинцию (146 г. до н. э.).

Для изучения греческой одежды и утвари особенно важны (кроме уцелевших скульптурных произведений) расписанные сосуды (рис. 11), найденные в Греции и ее бывших колониях. Так как эти сосуды относятся к продолжительному периоду времени с VI в. до н. э. до падения Греции, то по ним мы можем проследить как развитие самого ремесла в Греции, так и (по рисункам, на них сделанным) все изменения, которые испытывала греческая одежда и утварь в течение этого времени.

Кроме сосудов для историков представляют ценность различные изделия из глины, камня и металла. Что же касается предметов, добытых в Помпее и других местах Южной Италии, то, хотя большая их часть носит на себе отпечаток эллинского искусства и эллинской техники, они могут служить скорее памятниками римского быта, поддавшегося греческому влиянию, чем греческого.

Рис. 12

Изобразительное искусство египтян и ассирийцев не пошло далее отработки условных форм выражения. Искусство персов, хоть и обнаруживало некоторое стремление к естественности, тоже не могло освободиться от свойственного ему схематизма.

Напротив, хронологическое обозрение памятников греческого искусства представляет нам вполне согласное с общим ходом греческой культуры постепенное развитие этого древнейшего способа выражать мысли с помощью образов, совершенствуя их до уровня высших художественных идеалов.

Такое отношение греческого искусства к действительности необходимо иметь в виду и при изучении изображаемых им предметов, в том числе одежды. Ни древние произведения греческого искусства, по стилю близкие к египетским и ассирийским, ни более поздние не передают действительности.