Максим Романов - Стрельцы московские

Вскоре аналогичные события произошли в Рыльске, где воеводы с тремя сотнями московских стрельцов не смогли предупредить мятеж. За Рыльском последовали Курск, Брянщина, Камарицкая и Околенская волости. Тем временем гарнизон Новгород-Северско-го продолжал держать оборону, несмотря на то, что из Путивля на помощь осаждавшим была доставлена тяжелая артиллерия. 18 декабря в окрестности Новгород-Северского прибыло 30-тысячное царское войско, которым командовал воевода князь Ф.И.Мстислав-ский. Некоторое время русские полки стояли в бездействии, хотя Басманов повелел вести огонь из всех крепостных орудий и делал частые вылазки с целью оттянуть на себя часть сил противника.

Бездарное командование князя Ф.И.Мстиславского привело к тому, что после трехдневного противостояния польские гусары нанесли неожиданный удар по правому флангу русского войска, внеся в его ряды сумятицу. Еще больший переполох наделал рейд гусарской роты, прорвавшейся к ставке воеводы. Полякам удалось захватить большой золотой стяг и сбить с коня Мстиславского. Исправил ситуацию вовремя подоспевший отряд московских стрельцов, огнем из пищалей перебивший часть гусар. Остальные были взяты в плен. И все же гусарская атака не осталась безрезультатной. Узнав о ранении воеводы, русские полки стали оставлять поле битвы, несмотря на свое численное превосходство над противником.

Успех самозванца не мог внести серьезных изменений в существовавшую расстановку сил. В январе 1605 г. полки князя Ф.И. Мстислав — ского, получив из Москвы значительные подкрепления, подступили к Чемлыжскояу острожку, где были сосредоточены основные силы Лжедмитрия. Сражение началось рано утром 21 января. Полковник

А.Дворжецкий, командовавший польскими отрядами, решил повторить успешный маневр своей конницы, предпринятый в битве под Новгород-Северским. Яростная кавалерийская атака вновь вынудила отступить полк правой руки. Расчистив себе путь, польские всадники устремились на позиции русской пехоты, стоявшей по окраине села Добрыничи.

Гусарам и копейщикам противостояли около шести тысяч московских стрельцов, укрывшихся за обозными телегами. Построены они были в восемь шеренг, из которых первые четыре попеременно произвели несколько залпов по атакующим. Стрельбу из ручных пищалей дополнил огонь полевой артиллерии. Атака польской конницы захлебнулась. Оставшиеся в живых обратились в бегство, пытаясь укрыться за располагавшейся в тылу пехотой. В это время русская кавалерия и стрелецкие приказы устремились в контратаку и опрокинули оборонительные порядки пеших казаков.

Разгром войска самозванца под Добрыничами мог положить конец всей его авантюре. Однако царские воеводы не удосужились организовать погоню и тем самым дали Лжедмитрию еще один шанс. Бездарно действовали князья — воеводы и позднее во время осады городов Рыльска и Кромы, перешедших на сторону «царевича». Многотысячные царские полки так и не смогли взломать оборону мятежников. Тем временем восстание разрасталось, охватывая все

новые и новые уезды. Легенда о «добром царе» становилась знаменем борьбы народных низов,

Постепенно настроения в пользу «царевича Дмитрия» стали распространяться не только среди провинциального, но и столичного служилого люда, в том числе и среди стрельцов московских. Полной неожиданностью для Бориса Годунова стало известие о мятеже в Цареве-Борисове, в котором принял участие и один из московских стрелецких приказов. После ареста воевод, зимой 1605 г., стрельцы покинули крепость и направились в Путивль, где присягнули самозванцу.

Смерть царя Бориса, скоропостижно скончавшегося 13 апреля, еще более усугубила ситуацию в стране. Годуновы, не имевшие надежной опоры ни в народе, ни в дворянских кругах, были обречены. После мятежа под Кромами в начале мая значительная часть царского войска перешла на сторону Лжедмитрия. Вместе с ратными людьми в лагерь «царевича» переметнулись такие видные фигуры, как князья — братья Голицыны и боярин П.Ф.Басманов. Отрепьев поспешил угодить присягнувшим ему войскам и распустил полки по домам, Вернулись домой многие стрельцы и казаки, от которых «в городех учинилась большая смута».

Неспокойно было и в самой столице. 31 мая в окрестностях Москвы появился авангард войска «истинного царя», а на следующий день его агенты уже открыто призывали москвичей на Красной площади признать власть «Дмитрия Ивановича». Эти речи стали толчком к началу бунта. С Лобного места горожане устремились в Кремль, не встречая на пути никакого сопротивления дворцовых караулов. Однако во дворце Годуновых не оказалось, и погромы перекинулись на их московские и загородные дворы.