Сергей Брилёв - Забытые союзники во Второй мировой войне

— А советские солдаты?

— А советские сначала думали, что мы казахи. Но потом слышали, как, в отличие от частей Красной Армии, у нас в эскадроне команды звучали не по-русски, а на нашем языке.

— И что тогда?

— И тогда про нас шептались: «Китайцы».

Так кто же эти ярко выраженные, но таинственные монголоиды? Что за единственный народ так до сих пор и не заключил мирный договор с немцами?

Конечно, проще всего перелистать несколько страниц и сразу выцепить глазами название этого народа. Для тех, кто готов сдать тест на занимательную топографию, кулинарию и даже науку о рыбах — ихтиологию (такой же тест, какой, приехав туда, сдавал я), предлагаю иной путь: вычислить, где же это, по собранным мной колоритным деталям.

Итак, намёк первый. Вернувшись оттуда, я первым делом попросил жену, чтобы в обозримом будущем в нашем семейном рационе не значилась баранина. Там я её съел столько, что требовалась пауза в пару-тройку месяцев.

При этом готовят там баранину способом, который можно назвать тотальным антихалялем. То есть, если мусульмане пытаются слить из барана всю кровь, то там, напротив, стараются ни одной лишней капли не пролить. Самым большим шиком считается набухшая кровью баранья печень, которую обжаривают, обвязав бараньими же кишками. Ну, а, учитывая, что гостем я там был почётным, то, грубо говоря, объёмы получались такими: четыре съёмки в день — четыре таких лакомства. Нелегко!

Мало этого кулинарного намёка? Что ж, вот вам ещё один: географический.

Когда мы летели в этот край со стороны «внешней» Евразии, то под крылом мелькнуло Шушенское. Да-да, то самое, где сиживал в ссылке молодой мыслитель Владимир Ульянов. И хотя сегодня у нас не очень принято цитировать «вождя мирового пролетариата», здесь — к месту. Глядя из Шушенского в ту сторону, куда теперь летел наш Ан-24, вождь запомнил и ввёл в оборот местное выражение: «Дальше Шуши — Саяны, а дальше Саян — край света».

А что у нас там за Саянами? Что за край света? Продолжим путешествие.

Путь от аэропорта к месту, где нас ждал глава местного правительства, лежал через местность, напоминающую ковбойский пейзаж с рекламы американских сигарет. Но это, как мы уже договорились, не Дикий Запад, а Восток.

Ещё один намёк — биологический: с берега знаменитого местного озера.

Знаменито это озеро по двум причинам. Во-первых, своими чудо-рыбами. Я их назову «щуко-осетрами». Потому что на вид — щуки. А по вкусу — осетрина. Ну, или что-то очень близкое.

Гигантские щуко-осётры озера Торе-Холь

А всё потому, что здесь, в центре Азии, это — не просто чистейшее пресное озеро, а ещё и единственное на многие сотни километров вокруг. И, соответственно — как не без гордости поведали мне местные рыбаки — биологический вид получился уже отдельный [227] Честно говоря, в научной литературе я подтверждения этим словам не нашёл, но на вкус рыба — действительно какая-то не щука. Хотя, может, дело в романтике путешествия. .

Во-вторых, примечательно озеро Торе-Холь и тем, что именно по нему проходит граница. Разделяет она два, на первый взгляд, очень похожих народа. Правда, на той стороне — «чистые» буддисты. А на стороне, где был я, не меньше, чем буддийских лам, чтят ещё и шаманов.

Так где же это?

Что ж, если и этих подсказок недостаточно, то перескажу разговор, который состоялся у меня на берегу этого озера с рыбаком по имени Шолбан Валерьевич Кара-оол:

— Вон, видите ту косу?

— Которая как бы делит озеро поровну?

— Ну, не поровну, но да-да, ту.

— Вижу. И что?

— Это уже Монголия. Хотя вообще-то наша земля.

С Шалбаном Кара-оолом у его юрты. Позади меня — наш замечательный оператор-постановщик Игорь Кузнецов.

Один из первых его, как говорят сейчас, «проектов» — работа ассистентом на фильме «Неизвестная война» у Романа Кармена

— А почему перестала быть таковой?

— Дело в том, что как раз в той части котловины родился монгольский генсек Цеденбал.

— И монголам было неудобно, что их вождь родился за границей?