Сергей Брилёв - Забытые союзники во Второй мировой войне

«Было это году в 35-м… Мы проговорили с ним у него в лондонской гостинице часа два. Провожая меня, уже в дверях, он спросил: „А не странно Вам, что я, политик, которого большевики называют южноафриканским расистом, всё-таки так долго и откровенно говорил с Вами, русским большевиком?“ Я признался, что меня это удивило. Смэтс улыбнулся: „Потому что для меня Ваша страна — это бастион европейской цивилизации на Дальнем Востоке“» {150} 150 Давидсон А., Филатова И. Россия и Южная Африка. Три века связей. М.: Издательский дом Государственного университета — высшей школы экономики, 2010. С. 242. .

Именно Иван Майский, ставший к тому времени послом, и подписал в феврале 1942 года соглашение об установлении консульских отношений между Союзами Советским и Южно-Африканским. Подписано соглашение было, как уже понятно, в Лондоне. Да и делалось это, скажем так, «под британским зонтиком»: для координации действий правительство Черчилля настаивало на создании британских консульств в таких советских городах, как Владивосток и Баку. А в качестве ответной меры Советскому Союзу предлагалось создать консульства в доминионах [202] До революции у Российской империи в Южно-Африканском Союзе было три вице-консула: в Кейптауне, Порт-Элизабете и Йоханнесбурге. .

Занятно, что начало этих переговоров приходится на октябрь-ноябрь 1941 года, то есть как раз на тот период, когда готовился поход «Микояна», — пусть никто ещё и предполагать не мог, что он окажется у берегов как раз ЮАС [203] Правда, в итоге советские дипломаты прибыли в Южную Африку уже после того, как «Туапсе» не просто ушёл из ЮАС, а уже даже пришёл в Монтевидео. Напомню, что в порт уругвайской столицы «Микоян» пришёл 12 апреля 1942 года. А Майский сообщил верховному комиссару ЮАС, что правительство СССР назначило первую группу штата Генерального консульства для Претории и консульского агента в Кейптауне 17 апреля. .

Сразу надо сказать и о том, что не все в Южной Африке были в восторге от установления прямых связей с советским правительством. В частности, с яркой речью в парламенте выступил лидер Национальной партии в Трансваале Дж. Г. Стрейдом. Он сказал, что, стоит ему закрыть глаза, и он видит, как Хофмейер, ближайший сотрудник Смэтса, стоит, обнимая Сталина в образе сатаны, и что тем самым он соединяется с «единственным безбожным и богоотступным народом в мире, коммунистами России» {151} 151 Hansard Parlamentary Debates. Vol. 43, col. 385 et seq. И эта ссылка взята из книги Аполлона Давидсона и Ирины Филатовой. .

В то же время были в Южной Африке и такие, кто соглашение СССР и ЮАС горячо приветствовал. Естественно, и на Юге Африки не обошлось без коммунистов и Коминтерна.

Как ни удивительно, но за революцией в России южноафриканцы следили с самого начала и с самого близкого расстояния.

Ещё 30 мая 1917 года, то есть после Февральской революции, после свержения царя, всё тот же Ян Смэтс выступил с пророческой речью, которую озаглавил: «Россия. Необходимость дисциплины и организованности»:

«…Молодая свобода — что молодое вино, она иногда ударяет в голову…

Сейчас, когда [русские люди] свободны от пут и кандалов, у них есть чувство свободы, и, несомненно, они ощущают радость, опьянение от этого нового опыта; но они живут в мире, который живёт не по формулам, каким бы то ни было умным, но в мире грубой силы, и если этот мир не разгромить, даже сама свобода пострадает и погибнет» {152} 152 Давидсон А., Филатова И. Россия и Южная Африка. Три века связей. М.: Издательский дом Государственного университета — высшей школы экономики, 2010. С. 193. .

За тем, что последовало, минимум, тридцать один южноафриканец наблюдал воочию. Минимум столько военных из ЮАС вошли в состав британских контингентов, которые высадились в России по ходу Гражданской войны. Многие эти южноафриканцы получили за участие в боевых действиях против большевиков русские ордена Святых Анны, Владимира, Станислава и стали даже георгиевскими кавалерами.

Занятно, что среди тех британских военнослужащих-южноафриканцев, кто высадился на Русском Севере, были лётчики. Получается, что где-то именно они «протоптали дорожку» для своего коллеги: такого же лётчика-гражданина доминиона Британской империи, как новозеландец Рамсботтом-Ишервуд.

Но начнём с Юга России. С весны 1919 года у Деникина воевал лётчик-южноафриканец Сэм Кинкид. По ходу войны с германским кайзером он сбил 39 немецких самолётов и справедливо считался ассом. Вместе с частями Добровольческой армии Кинкид прошёл от Новороссийска до Царицына и обратно, до того же Новороссийска. Судя по всему, воевал он браво: получил всего-то за год три русских ордена, включая Святого Георгия. Но весной 1920 года он и его сослуживцы были вынуждены из России бежать. Их описания эвакуации из Новороссийска — пронзительны.