Леонид Млечин - Нож в спину. Из жизни пособников и предателей

— На нас серые мундиры, но мы не немцы! Наши дети сражаются за наши, французские, идеалы. Добровольческий легион — это прообраз нашей будущей армии.

В нашем легионе молодые французы сражаются против большевизма.

Немцы всячески пропагандировали помощь французов вермахту. В кинохронике показывали, как Гитлер вручает орден французскому летчику, который сбил сотый британский самолет. Окружение маршала Петена призывало сограждан внести свой вклад в борьбу против англосаксонской агрессии и варварского большевизма.

— Тот, кто приник ухом к микрофонам и слушает лондонское радио, говорит нам: мы не патриоты, потому что мы вместе с Германией и потому что мы признали поражение в войне, — ораторствовал главный пропагандист правительства в Виши. — Но мы реалисты. Мы хотим восстановить Францию. Французскими методами и с французскими лидерами. А вы поете с чужого голоса. Это вы — не патриоты!

Германия не спешила подписывать мирный договор, поэтому французам пришлось оплачивать все расходы оккупационной администрации. Они платили за содержание немецких гарнизонов на своей территории, за строительство военных аэродромов и баз подводных лодок, которые действовали в Атлантике. Французы платили примерно двадцать миллионов рейхсмарок в день — на эту сумму содержались не только оккупационные войска, но и карательные органы — гестапо и полиция безопасности.

Иначе говоря, гауптштурмфюрер СС Клаус Барби ловил и уничтожал руководителей Сопротивления за французские же деньги.

Сотрудники государственной тайной полиции ходили в штатском. Вместо удостоверения предъявляли жетон, на одной стороне которого красовался орел, сжимавший в когтях свастику, на другой — личный номер. В лионском горотделе гестапо служили двадцать пять офицеров. Сила гестапо заключалась не в количестве штатных оперативников и следователей, а в обилии добровольных доносчиков — людей, умеющих вынюхивать и подслушивать, охотно следивших за своими соседями.

Все любители слухов, сплетен, все, кто ненавидел соседей или завидовал им, а также скучающие, но активные пенсионеры, женщины, озабоченные чужим процветанием, нашли свое место в этой армии осведомителей и регулярно докладывали сотруднику гестапо все, что им становилось известно.

Это занятие соответствовало умонастроениям доносчиков, они получали удовольствие, избавляясь от неприятных им людей. Абсолютное большинство делало это, не получая денег, просто из ненависти к соседям или коллегам, из желания сделать им гадость. Деньги платили в особых случаях. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер следил за тем, чтобы в подведомственных учреждениях не было перерасхода средств.

Первыми борьбу с оккупантами начали иностранные рабочие — в основном поляки, а также отчаявшиеся немецкие эмигранты, испанцы, бежавшие от Франко, и бывшие бойцы интернациональных бригад. 21 августа 1941 года в Париже прямо на станции метро был застрелен первый немецкий офицер. Это было началом вооруженной борьбы.

Против партизан действовали гестапо и французская полиция, служившая оккупационному режиму. Они успешно внедряли осведомителей в партизанские отряды. Облавы приобрели массовый характер. В марте 1943 года было арестовано в одну ночь восемьдесят партизан — это был тяжелый удар.

Клаус Барби обнаружил, что растет не только количество подпольщиков, но и число желающих быть доносчиком. У Барби было два десятка осведомителей внутри Сопротивления. Он арестовал в июне 1943 года несколько руководителей подполья, прежде всего Жана Мулена, которого называли правой рукой Шарля де Голля. Мулен сумел объединить разрозненные отряды Сопротивления и приехал в Лион, чтобы встретиться с товарищами по совместной борьбе. Но попал в руки Клауса Барби.

В лионском гестапо Жана Мулена избивали каждый день, раскаленные иголки загоняли ему под ногти. Когда в результате пыток он впал в кому, его искалеченное тело в назидание показывали другим арестованным. Клаус Барби в награду получил Железный крест.

В 1964 году президент Шарль де Голль устроил торжественное перезахоронение останков Жана Мулена в Пантеоне, превращенном в национальный мавзолей. Прочувственные слова о герое произнес министр культуры известный писатель Андре Мальро…

А тогда в борьбе с участниками Сопротивления администрация маршала Петена была на стороне гестапо. В Виши клеймили тех, кто не хотел сотрудничать с немцами.

— Многие смотрят назад, — гневно говорил Петен, — вспоминают легкую жизнь при старом режиме. Это — политики, которые лишились своих привилегий. Это крупные буржуа, которые лишились своих денег. Они тянут нас назад.