Сергей Махов - «Нулевая война» - англо-американское противостояние 1812–1815 гг.

В декабре 1793 года начались слушания в Конгрессе, и 2 января 1794 года, с перевесом всего в два голоса (46 против 44), было принято решение о строительстве американского военного флота. Уже 10 марта утвердили кораблестроительную программу 1794 года, которая предусматривала постройку или приобретение за границей четырех 44-пушечных кораблей и двух 36-пушечных фрегатов для защиты торговли. Скрягами из Конгресса был также добавлен еще один пункт — в случае достижения мирных договоренностей с пиратами строительство или покупка судов может приостановиться.

Остался вопрос — какие же корабли строить или покупать. И вот тут на сцене возник Джошуа Хамфрис. Военный министр США Генри Нокс еще с 1790 года советовался с разными кораблестроителями, и в результате остановился на проекте Хамфриса, который был одержим созданием «идеального фрегата».

Теория «идеального фрегата» возникла давным-давно. Родоначальником ее можно считать британского кораблестроителя Финеаса Петта, который в 1645 году по заказу графа Варвика создал 32-пушечный фрегат «Констант Варвик». Этот корабль имел сильное вооружение и мог победить любого противника слабее себя, а развитое парусное вооружение позволяло ему убежать от любого противника сильнее себя, тогда как уйти от него мало кто мог. Позже такие корабли создавались либо для нападений на торговые караваны (Франция, Англия), либо в качестве «маленьких линкоров» из-за недостаточного финансирования флота (Швеция, Дания, Россия) [13] Например, знаменитый шведский «Венус», который был захвачен Р. В. Кроуном и долгое время служил в русском флоте. .

В 1780-х гг. французы предложили новую интерпретацию «идеального фрегата» — 44-пушечный однодечный корабль, имеющий на опер-деке пушки линкорного калибра (24-фунтовые). По вооружению это была модификация корабля IV ранга (50- и 60-пушечного), которые к тому времени в сражениях уже в линию баталии не ставили, а использовали для конвойной или дозорной службы. Но 50-пушечники все-таки строились как линейные корабли, то есть имели усиленный набор, обшивку корпуса и второй дек, соответственно — меньшую относительно фрегата нового образца скорость и худшую маневренность.

Естественно, задача размещения большой батареи на одной закрытой палубе привела к увеличению длины фрегата, что, в свою очередь, не лучшим образом сказалось на корпусе корабля. Дело в том, что на таком корабле киль берется длиннее, и соответственно на нос и корму килевой балки приходится увеличенная масса. Если же вспомнить, что предлагалось ставить орудия линкорного калибра — эта масса должна была стать еще более значительной. Со временем в районе носа и кормы киль прогибается, и принимает форму банана, в свою очередь поперечные связи корпуса ослабляются и надстройки испытывают растягивающую нагрузку. Конечно, если бы такой фрегат имел несколько палуб, а соответственно — большее число связей между шпангоутами, то киль деформировался бы гораздо меньше. Но это сразу увеличивало высоту борта корабля, что приводило к росту паразитной парусности самого корпуса. Собственно, именно поэтому 50-пушечники легко несли свои орудия — они имели дополнительный набор жесткости виде двух палуб.

Однако перечисленные выше особенности конструкции фрегатов (относительно большая длина, малая высота борта, острые обводы в оконечностях), оборачиваясь явными недостатками при увеличении их размеров и усилении вооружения, тем не менее, имели и достоинства. Дело в том, что увеличенная длина корабля, зауженные формы, невысокий борт обеспечивали высокую скорость — свыше 13 узлов в хороший ветер, тогда как линкоры III–IV рангов давали при попутном ветре всего 8–11 узлов, а линкорный калибр пушек — увеличение веса залпа. К примеру, стандартный 36-пушечный 18-фунтовый британский фрегат нес на опер-деке двадцать шесть 18-фунтовых пушек, а на надстройках — десять 9-фунтовок [14] Позже часть 9-фунтовок была снята, и на их место поставлены 32-фунтовые карронады. . Он обладал весом бортового залпа в 279 фунтов. Французский же 44-пушечный фрегат «Помон» (родоначальник «идеальных фрегатов») нёс на главной палубе двадцать шесть 24-фунтовых пушек и на надстройках — восемнадцать 8-фунтовок. Следовательно, он мог дать бортовой залп весом в 384 фунта, то есть почти в полтора раза больше. Учитывая же более высокую скорость и маневренность, такой рейдер всегда имел возможность выбрать удобную позицию для безнаказанного расстрела «стандартного» фрегата с носа или кормы. Но почти все французские рейдеры данного типа были легко захвачены обычными английскими 32- и 36-пушечными фрегатами. Оказалось, что качество экипажей у британцев несоизмеримо выше и подготовка английских матросов, как артиллерийская, так и в управлении парусами, вполне нивелирует отставание островитян в технике.