Владимир Рыжков - Белые пятна Второй мировой

Сам Сталин символизировал собой две ипостаси: с одной стороны, он был генеральным секретарем ЦК, с другой – с мая 1941 года занимал пост председателя Совнаркома, а с 1946 года – Совета министров.

Безусловно, существовала определенная игра, основанная на противопоставлении партийного и государственного аппарата, в том смысле, что они друг за другом в какой-то мере наблюдали. Однако главными рычагами сталинской власти были, во-первых, партия, а во-вторых, госбезопасность, чем он постоянно и манипулировал. Сталин позволил органам государственной безопасности провести достаточно серьезную чистку в партийном аппарате до войны, но после нее чекисты почти не работали в партийном аппарате. В 1939 году было принято постановление о запрещении вербовки агентуры в партаппарате.

Более того, органы госбезопасности периодически подвергались чисткам, которые проводились руками партийного аппарата, например, когда в 1951 году был арестован министр госбезопасности Абакумов. Характерно, что Сталин назначил новым министром госбезопасности Игнатьева, который был партийным работником и не имел никаких связей со спецслужбами.

Общая репрессивная политика после войны оставалась жесткой и массовой, но не достигала тех экстремальных размеров, которые наблюдались в годы коллективизации и в период «Большого террора» 1937–1938 годов. После войны отчасти изменяются цели репрессий, обрушившихся на население западных регионов, которые еще не подверглись тотальной советизации, давно пройденной другими регионами. В первую очередь это касается балтийских стран, где проводились достаточно существенные чистки, в значительной степени стимулируемые партизанским движением.

Большую роль в послевоенной политике Сталина играла кампания борьбы с «низкопоклонством» перед Западом. Многие считают, что Сталин понимал, что миллионы советских людей побывали за границей, увидели многие реальности жизни за занавесом. Любые сравнения были опасны для советской системы. Против таких сравнений, собственно, и была направлена кампания борьбы с «низкопоклонством». Документы показывают, что идея этой кампании впервые была сформулирована Сталиным еще в 1945 году в переписке с его соратниками.

Важной составляющей послевоенного политического курса была также кампания борьбы с «космополитизмом» и связанные с ней такие акции, как «Дело врачей» и Еврейского антифашистского комитета. Очевидно, что тогда наблюдался рост государственного антисемитизма. Некоторые объясняют это тем, что Сталин сам был антисемитом. Однако нужно отметить некоторую упрощенность данной точки зрения: Сталин не был ни сионистом, ни антисемитом, ни грузинским националистом. Он делал то, что было выгодно для укрепления его власти: был диктатором. Советский вождь, судя по всему, почувствовал после войны, что антисионистская карта может быть удобна для манипулирования общественными настроениями в стране.

К тому времени главным врагом СССР на международной арене стали Соединенные Штаты Америки. Очень многие обращают внимание на то, что и в народе, и сам Сталин во многом воспринимали США как еврейское государство, с сильным еврейским лобби. Существует даже такая крайняя точка зрения, что в противовес США Сталин взял советских евреев в своеобразные заложники.

Однако при этом Сталин сыграл важную роль в том, что образовалось государство Израиль, потому как у него на определенном этапе были надежды на то, что Израиль будет следовать за СССР. Впрочем, этого не произошло, что тоже стало дополнительной причиной для усиления соответствующих взглядов у советского вождя, тем более что произошла переориентация Израиля на Соединенные Штаты.

Что касается «Дела врачей», то, с одной стороны, оно являлось продолжением линии государственного антисемитизма, а с другой – представляло собой своеобразную самостоятельную кампанию. Среди ее участников было большое количество не евреев по национальности: среди жертв этого дела были врачи членов Политбюро, которые лечили их семьи и, соответственно, многое знали о них. Арест этих людей вполне укладывался в общую тенденцию последних месяцев жизни Сталина, когда он старался ужесточить нажим на своих соратников при помощи ареста их ближайшего окружения, в данном случае личных врачей. Никто из партийных работников не представлял, какие показания могут дать врачи в МГБ против своих пациентов.

Характерной чертой послевоенных репрессий было широкое распространение неполитических карательных кампаний. Более двух миллионов человек были осуждены по чрезвычайно жестким законам 1947 года за хищения. Под удар данной кампании попадали и те, кто регулярно воровал и был рецидивистом, но также и обыкновенные люди, которых пойти на преступление заставила нужда. Даже прокурор Советского Союза писал Сталину, приводя примеры того, что закон чрезвычайно жесток. Формально это не было политическими репрессиями, однако многие специалисты по советскому праву и советскому государству считают, что люди, подвергшиеся столь жестким преследованиям, были жертвами чрезмерной криминализации советского уголовного права, которое было неоправданно суровым, были жертвами государственной жестокости.