Армин Молер - Консервативная революция в германии 1918-1932

Мы назвали предмет нашего исследования «правым тоталитаризмом». Оставим это вспомогательное слово в стороне. Если вышеописанным способом предмет закреплён и очерчен, пора приступать к третьему этапу исследований. Этот предмет, как составная часть близкой нам истории, имеет свои отличия. Его можно выявить лишь в случае понимания того, что тут действуют довольно различные, частично противоборствующие импульсы. Мы постарались описать важнейшие, на наш взгляд, три импульса. Однако возможно, что наше описание достаточно схематично и нуждается в дальнейшем уточнении.

Но, всё же, для первого анализа этого достаточно. Просто следует избегать шаблонного и механического применения этих трёх понятий: национал-социализм, этатизм, фашизм. Если, к примеру, считать Третий Рейх чисто национал-социалистическим, а государство Муссолини — фашистским, то мы не сумеем преодолеть рамки всех предыдущих упрощений. Важно осознать, что эти три импульса в одной и той же стране, в одном и том же движении и даже в одном человеке могут пересекаться и парализовать друг друга. То вдруг стремительно прорвётся один импульс, затем — медленнее, обходными путями — другой; внезапно обозначится третий. Один импульс может быть искажён под давлением другого. Все вместе они могут вдруг иссякнуть, а потом снова заявят о себе, в связи с каким-либо бурным событием.

Поясним нашу мысль на двух примерах, взятых на этот раз не из Германии. Первый пример — весьма своеобразная, просуществовавшая с сентября 1943 г. по апрель 1945 г. Итальянская Социальная Республика. Речь идет о завершающей фазе режима Муссолини, наступившей после его разрыва с королем. Здесь он уже утрачивает все черты, связывающие его с итальянским истэблишментом. На конечной стадии в загнанном в угол режиме вновь появляется оскал авантюрного фашизма, что напоминает о временах марша на Рим. Ссылки на «юность» и «смерть» уже не являются просто риторикой, так как сформированные из молодёжи подразделения ведут с партизанами борьбу не на жизнь, а на смерть. Этот фашизм, однако, окрашен социально-революционными программами, которые были оттеснены на задний план во время симбиоза со старыми правящими слоями. Несмотря на такую окраску, самый ярый национал-социалист изо всех итальянских фашистов, Роберто Фариначчи, отказывается от всех постов, предложенных ему в Итальянской Социальной Республике, и вовсе не потому, что у него не хватает мужества. В чём же причина такой позиции? Почему он отошёл в сторону?

Подобный вопрос можно задать не только по отношению к отдельным лицам. Возьмём Францию. Трудно разобраться в том, почему большая часть французской управленческой элиты, да и элиты вообще, пошла на сотрудничество с Гитлером, не понимая импульса этатизма. Этот импульс возник в результате катастрофического положения Франции после краха 1940 г. Он получает своё развитие потому, что в лице немецких оккупантов наталкивается на группы людей, мыслящих в том же направлении. Что может быть общего у французов типа Бишелонна, Габольда, Бенуа-Мешина или бывшего чемпиона по теннису Боротра с их земляком, поэтом Селином 41 41 Селин Луи Фердинанд (1894-1961), французский писатель, коллаборационист. В своем творчестве выражал мироощущение человека, понявшего бессмысленность своего существования, использовал новаторский стиль (роман «Путешествие на край ночи»). Приветствовал немецкую оккупацию, в 1944 г. бежал из Франции. Вернулся в страну в 1951 г., получив амнистию. ? В принципе, ничего. Селина повсюду называют фашистом. Но мы вполне сознательно не поставили его в один ряд с Монтерланом и Дриё, впрочем, как и с погибшим в Берген-Бельзене Жоржем Валуа 42 42 Валуа Жорж , публицист и оратор, лидер фашистского «Союза бойцов и производителей» (1925). Целью союза было создание национального государства, которое сняло бы партийные и классовые противоречия. В книге «Фашизм» (1927) предлагал слияние национализма и социализма. Был противником нацистской оккупации Франции. Погиб в немецком концлагере. .

Три яростных политических памфлета Селина также не имеют ничего общего с фашизмом — ни с его традиционным итальянским прототипом, ни с фашизмом в нашем более широком понимании. И дело тут не в бьющей ключом ненависти, что выпадает из «холодного стиля». И то, что эти три памфлета являются, пожалуй, единственными национал-социалистическими произведениями, боевыми творениями высокого литературного уровня, объясняется не только плебейским «соком», который их оживляет. «Национал-социализм» проявляется здесь, прежде всего, в социальном возмущении. Точнее, душевное возмущение целого слоя народа ищет себе врага и находит при этом слово.