Дмитрий Иловайский - Владимирский период. Том 1. Часть 2.

Обитатели Волыни составляли южно-русскую ветвь, известную в летописи под именами Бужан, Дулебов и Волынян. Только северный угол ее, т. е. Пинское Полесье и область Ясольды, левого притока Припети, заселяли Дреговичи. В этом Полесье, хотя и скудно населенном, встречаем довольное число городов; потребность в укрепленных местах на северной волынской украйне вызывалась соседством хищных ятвягов и других литовских племен. Более известны из таких городов Кобрин на Мухавце, притоке Западного Буга, Бельск на одном из притоков Нарева и Слоним на Шаре, притоке Немана [2].

Владимир Волынский как удельное княжество впервые встречается при раздаче русских городов Владимиром Великим его сыновьям. Этой областью владели обыкновенно сыновья и другие близкие родственники великого князя Киевского. Но почти никогда один князь не обладал ею безраздельно; а должен был делиться с другими членами своего рода, что порождало бесчисленные распри и междоусобия за волости. Известны жестокие усобицы, возникшие после ослепления Василька. Мономах, будучи великим князем Киевским, присвоил себе Волынь; с тех пор она постоянно оставалась за его родом; а со времени его внука Изяслава Мстиславича, известного своей борьбой с Юрией Долгоруким, она утвердилась именно за старшей линией Мономаховичей, т. е. за Мстиславичами. Самым знаменитым князем Волынским является внук Изяслава Роман Мстиславич, в юности своей княживший в Новгороде Великом и там прославившийся победою над ратью Андрея Боголюбского в 1169 г. В это время Волынская область уже значительно обособилась от Киевского княжения; но в свою очередь дробилась на уделы между членами старшей линии, с неизбежными распрями за волости и старшинство. Так, отец Романа Мстислав должен был разделить ее со своим братом Ярославом Луцким, а также со своими двумя дядями (Владимиром Андреевичем и Владимиром Мстиславичем). Самому Роману в свою очередь пришлось делиться с родным братом Всеволодом Бельзским, кроме того с несколькими двоюродными братьями и племянниками. Но это был такой князь, который умел держать в подчинении младших родичей и наводить страх на своих соседей, особенно на половцев и ятвягов. Волынский летописец очерчивает Романа следующими поэтическими сравнениями: «Он устремлялся на поганых как лев и губил их подобно крокодилу, землю их облетал подобно орлу; сердит был как рысь, а храбр как тур». По словам того же летописца, Половцы так боялись Романа, что именем его стращали своих детей. А по сказанию позднейшего польского писателя (Стрыйковского) Роман пленных ятвягов запрягал в плуг и заставлял распахивать под пашню поля, заросшие древесными корнями; откуда будто бы произошла поговорка: «Романе, худым живеши, Литвою ореши». Певец о полку Игореве обращается к Роману и двоюродному брату его Мстиславу Ярославичу (прозванному Немым) с такими словами: «А ты буй Романе и Мстиславе! Храбрая мысль возносит вас на подвиги. Высоко стремитесь вы, как сокол парящий на ветрах, когда хочет одолеть какую птицу. У вас стальные папорзи (нагрудники) под латинскими шлемами. От вас потряслись многие земли ханские, Литва, Ятвяги, Деремела, и Половцы повергли свои сулицы, а головы свои преклонили под вашими мечами булатными». В другом месте певец так выражается о трех двоюродных братьях Романа, сыновьях Ярослава Луцкого, называя их вообще Мстиславичами: «Ингвар, Всеволод и все три Мстиславича, непростого гнезда шестокрылые птенцы! Вы не победным жребием разобрали себе волости. К чему у вас золотые шлемы, ляцкие сулицы и щиты? Загородите своими острыми стрелами ворота от поля (Половецкого) в землю Русскую». Впоследствии одного из этих двоюродных братьев, Ингвара Луцкого, Роман посадил однажды на великий Киевский стол. Главные и долгие стремления Романа были обращены на богатое Галицкое наследство, которым ему удалось наконец завладеть.

Карпаты искони составляли прочную грань между Среднею и Восточною Европою. Волны народных движений, имевших такой широкий простор на Восточноевропейской равнине, обыкновенно останавливались у подошвы этой каменной грани, но не всегда. Самые высокие и широкие части подковообразного Карпатского хребта залегают на северо-западном и юго-западном заворотах этой подковы, т. е. в Татрах и Семиградье. Средняя часть, обращенная на северо-восток, менее высока, имеет незначительную ширину, прорезана многими поперечными долинами горных речек и ручьев и, круто, обрывисто спускаясь на западной стороне, имеет более отлогие и далеко разветвляющиеся склоны на северо-востоке. Это обстоятельство облегчало передвижения из Восточноевропейской равнины в Среднедунайскую, или Паннонскую, особенно по тем горным проходам, где сближались верхние долины каких-либо двух речек, текущих в двух противоположных направлениях. Такими путями проникла в Паннонию и та Мадьярская орда, которая в союзе с немцами разрушила Великоморавскую державу, и те переселенцы из Галиции и Волыни, которые образовали так наз. Русь Угорскую. Галицкая земля раскинулась на северо-восточных склонах и отрогах Карпатского хребта, орошаемых многочисленными притоками Вислы, Днестра и Прута. Она начиналась недалеко от впадений Сана в Вислу и простиралась до самых устьев Дуная. Эта возвышенная, холмистая страна, обильная лесом, текучими водами, тучными нивами и лугами, богатая всякого рода произведениями минерального, растительного и животного царства, особенно обильная соляными копями, является едва ли не самым благодатным краем Древней Руси. Будучи довольно густо населена, она занимала выгодное политическое и торговое положение между Киевом и Волынью с одной стороны, Византией, Венгрией и Польшей — с другой. Население ее составляло ветвь все того же южнорусского племени. Судя по нашей летописи, Карпатские Славяне, или Червоноруссы, в древности носили еще название «Белых Хорватов».