Андрей Худяков - В.Грабин и мастера пушечного дела

Сегодня он создал две группы конструкторов по подготовке материалов для проектирования новых более мощных пушек. По первому проекту 100-мм противотанковой пушки С-3 [3] «С» — фирменная индексация орудийных систем, создаваемых в ЦАКБ, которая сменила индексы «Ф» и «ЗИС», использовавшиеся в Горьком. генерал назначил ведущим конструктором Александра Евгеньевича Хворостина, по второму проекту 85-мм пушки С-53 для перевооружения и усиления огневой мощи танка Т-34 назначил ведущим инженером Георгия Ивановича Сергеева.

Противотанковую пушку С-3 Грабин находил очень перспективной и многообещающей. Для ствола он решил использовать прекрасную баллистику морской зенитки Б-4, разработанной в КБ ленинградского завода «Большевик» и запущенной в серию перед войной. Принципиально важным он считал наличие отработанной для нее технологии и освоенного производством выстрела унитарного заряжания. Требовалось дополнить боекомплект только бронебойным снарядом. Главный конструктор рассчитывал, что новое орудие будет иметь бронебойность до 185 миллиметров на дальности 1000 метров при угле встречи снаряда с броней в 30 градусов от нормали. За счет мощного дульного тормоза и других усовершенствований планировал снизить вес орудия и не выходить за пределы 3,5 тонны. Артиллерийских систем с таким весом и такой заданной мощностью ни у нас, ни за рубежом еще не существовало. Мощность С-3 позволяла решать задачи, выходящие за рамки чисто противотанкового средства, и она могла пополнить части корпусной артиллерии. Малый для такого типа пушек вес допускал возможность беспередковой буксировки грузовиком или быстроходными гусеничными тягачами. Это было новинкой. Также впервые в отечественной практике для систем такого веса Грабин применил способ торсионного подрессоривания, сохранив применяемость автомобильных серийных колес, но в спаренном варианте. Производство пушки предусматривалось развернуть в двух вариантах — как буксируемом, так и для установки в танк или артсамоход.

Кроме А. Е. Хворостина задание получили многие конструкторы, которые прошли школу Грабина в Горьком. Ствол-моноблок с вертикальным клиновым затвором проектировал И. С. Грибань. «Люлькой» занимался Б. Г. Ласман. Противооткатные устройства и уравновешивающий механизм разрабатывал Ф. Ф. Калеганов. Верхний станок — А. П. Шишкин, нижний — Е. А. Санкин. За прицельные приспособления отвечали П. Ф. Муравьев, Б. Г. Погосянц и В. Б. Тизенгаузен.

Каждый конструктор получил конкретный срок выполнения задания и очень жесткий, без скидок на неустроенность и бедность. Однако опыт прошлых лет по скоростному проектированию вселял оптимизм, и Грабин верил в успех коллектива конструкторов.

Сдерживающим фактором могло стать слабое обеспечение ЦАКБ производственной базой. Это вынуждало заказывать важные комплектующие детали и узлы на иных заводах, которые и так были загружены своей продукцией. Поэтому рабочий день наш генерал начинал с вопроса: что сделано за сутки для создания своей производственной базы?

Большое внимание Грабин уделяет сборочному цеху. Там на сборке нового образца миномета, созданного конструкторами киевского «Арсенала», как в зеркале видны наши достижения и недостатки.

Обычное трудовое утро. Порученец Грабина по телефону сообщил мне, что генерал и Шеффер в 11 часов едут в Мытищинский горком, приглашают и меня. Первый секретарь ГК ВКП(б) Николай Федорович Соловьев принял нас в просторном, но плохо освещенном кабинете. Вторые рамы окон, видимо, с начала войны не открывались, стекла не мылись.

После небольшого разговора с Грабиным о том, как ЦАКБ устроилось в Подлипках, Соловьев пригласил на чашку чая. Была и водка и хорошая закуска. Все это смущало, и я не мог себе объяснить, чем вызвано такое поведение моего партийного начальства.

Хозяин оказался гостеприимным, разговорчивым и предупредительным. В дружеской беседе он молодцевато обещал Грабину всяческую поддержку и помощь. Вскоре приехал секретарь Мособлсовета Л. Перламутров, который, отказавшись от чая и угощения, предложил Соловьеву и Грабину поехать в Тарасовский, ныне бесхозный, дом отдыха. Облисполком предложил ЦАКБ взять его временно в аренду.

Поехали. День солнечный с бодрящим морозом. Вот и дом отдыха. Безлюдье и запустение. У многих помещений двери открыты, комнаты для поваров, снабженцев, садовника и дворников пусты.

Василий Гаврилович осмотрел комнаты бывшего директора дома отдыха и как бы между прочим проговорил: