Георгий Вернадский - Начертание русской истории [litres]

Итак, отношение Руси-России к истории монголо-татарских держав можно свести к следующим моментам: 1) в течение двух веков большая часть русского племени находится под властью Золотоордынской державы; 2) в следующие века Русское государство представляет собой одно из царств-наследников Золотой Орды и принадлежит, по преимуществу, к той системе государств, которая образовалась в результате распадения Золотой Орды; 3) к XIX веку Россия воспроизводит и восстанавливает (в геополитическом смысле) Золотоордынскую державу XIII–XIV веков (отчасти и Великую Монгольскую державу этого времени). Принадлежность к золотоордынской геополитической системе и сопряженность с нею красной нитью проходит в русской истории последних столетий. В этом смысле значение Золотоордынской державы в русской истории не меньше значения империи Карла Великого в истории европейской.

При рассмотрении этой схемы нужно иметь в виду указанные выше случаи «запаздывания» и «предварения эволюции».

История кавказских укрепленных линий, обнимающая период более ста лет, своеобразна и сложна. Горный Кавказ был подобен крепости, кавказские укрепленные линии – ряду окопов вокруг осажденной крепости. На евразийских низменностях-равнинах русские линии шли от пределов лесной зоны в глубь степи и пустыни, на Кавказе же (в частности, на Северном Кавказе) – в обратную сторону: из пустыни и степи – к пределам лесной (предгорной и горной) зоны. Опорные пункты терских и гребенских казаков в первые два века их пребывания на Северо-Восточном Кавказе располагались, по преимуществу, в пределах пустыни (на Каспии) в полынной и ковыльной степи по Нижнему Тереку и Нижней Сундже [хотя есть сведения, что временные казачьи селения (в XVII веке) находились в пределах чеченских лесистых предгорий]. В пустынно-степных местах стояли первые крепости, построенные русским правительством (Святой Крест на Сулаке, 1722; Кизляр на Тереке, 1735). Построение Моздока в кабардинских пределах (1763) стало первым шагом в глубь страны. Линия укреплений между Моздоком и поселениями гребенских казаков (там, где Сунджа впадает в Терек) – это первая (на Кавказе) русская укрепленная линия, в точном смысле слова (1770). В 1777 году была устроена Азовско-Моздокская «военная линия», соединявшая Средний Терек (через Ставрополь) с Нижним Доном (тем самым ногайцы, подданные крымского хана, незадолго перед тем пришедшие в Приазовские степи из Бессарабии, были изолированы от своих восточных соседей; после присоединения Крыма ногайцы были частью истреблены, частью переселены в более западные степи). Моздокская линия (по Среднему Тереку) проходила в пределах полынной и ковыльной степи, Азовско-Моздокская (кроме небольшого отрезка «островной» ставропольской лесостепи) пролегала по степи ковыльной. Обе линии помещаются в рамках предложенной выше схемы: XVIII век – период укрепленных линий в пределах ковыльной и полынной степи. Но это только исходный пункт. Линия укреплений, сооруженная Суворовым по нижнему течению реки Кубани (от места впадения реки Лабы до устья), проходила по границе между ковыльной степью (с севера) и луговой степью или лесостепью (с юга). В концеXVIII – начале XIX века все части северо-кавказской линии, на всем протяжении от Черного моря до Каспийского, постепенно были перенесены в область этого ботанико-географического рубежа. Линия, устроенная Гудовичем в 1790-х годах, от позднейшей станицы Усть-Лабинской до Баталпашинска пролегала вдоль течения Кубани. Между тем при продвижении с севера на юг именно здесь – южнее Кубани – начинают попадаться «степные леса»… Приблизительно совпадала с границей между ковыльной степью и лесостепью, а отчасти и углублялась в лесостепь линия на рубежах Кабарды и Чечни, сооруженная Ермоловым (1818–1822) вдоль Терека (ниже Владикавказа), Сунджи (город Грозный) и далее на восток к крепости Внезапной (на реке Акташ). Это была вторая линия на подступах к Чечне (первой была Моздокская линия, по Среднему Тереку). Быть может, никогда в русской истории организация «укрепленной черты» не получала столь определенной и законченной формы, как в названных кавказских линиях. Третьей параллелью на подступах к Чечне была линия фортов: Воздвиженское – Ачхой (1844–1846), отвечавшая границе между лесостепной и лесной (горной и предгорной) зоной Чечни. Здесь была выстроена и еще одна линия, пролегавшая, однако, не вдоль ботанико-географических рубежей, а поперек ботанических границ. Она углублялась в чеченскую лесную область, пересекала ее (в ее географическом простирании) под прямым углом и достигала пределов высокогорной области. Это линия укреплений, построенных генералом Евдокимовым в 1858 году, вдоль течения реки Аргуни. Сооружением ее было завершено покорение Чечни. Отметим использовавшиеся чеченцами приемы «лесной войны». Грандиозные буки служили импровизированными башнями – фортами (в чеченских лесах буки достигают высоты в 40 сажень и 5 сажень в обхвате). Широко применялись засеки (ср. рассказы о неудаче экспедиций Граббе, Воронцова и др. в 1840-х годах). С юга Восточно-Кавказская горная страна (владения Шамиля) окаймлялась (с 1844 года) Лезгинской линией (на 200 верст к северо-западу от города Нухи (в Закавказье), вдоль южного подножья главного хребта). Ботанико-географически это – область кахетинских лесов. Перед линией (за хребтом) – безлесные горно-степные пространства Внутреннего Дагестана. В тылу – возвышенные степи Южной Кахетии…