Игорь Адабашев - Мировые загадки сегодня

«Появилась совершенно безумная книга», — писал в те дни один ученый. «Это был взрыв, — вторит ему другой, — какого еще не вызывала наука, так долго подготавливающийся и так внезапно нагрянувший, так неслышно подведенный и так смертоносно разящий».

«Безумная книга» стала той вполне реальной чертой, которая разделила жизнь Геккеля на две половины. Все, что было до нее, связано со смутным предположением единства природных явлений и какой-то неясной взаимной зависимости в их развитии. Теперь дарвинская теория эволюционного развития поставила все на свои места. Материальность ощущений, радиолярии, красота форм и приспосабливаемость живого к среде, наконец, что очень важно, закон сохранения и превращения энергии, который окончательно выкристаллизовался в сознании передовых ученых, все осветилось другим светом, все было увидено заново, под «эволюционным» углом зрения. Это привело Геккеля к непоколебимой убежденности в том, что природа едина, что она находится в непрерывном движении и изменении, что все животные и растительные формы прошлого и настоящего являются исторически переходными формами.

Старому застывшему миру, сотворенному по воле таинственных сил, не оставалось места. Неопровержимые факты, личные наблюдения и выводы Дарвина, Майера, Шлейдена, Шванна и других корифеев науки убедили Эрнста Геккеля в правильности материалистической картины эволюционного развития материи.

Достижения естественных наук не могли не повлиять на воображение ученых, в том числе и на воображение Геккеля. Но дело не только в научных открытиях. На формирование Геккеля как ученого большое воздействие оказали социальные условия развития Германии. В 1871 году владыки германских государств собрались в Версальском дворце побежденной Франции. Прусское юнкерство спешило воспользоваться благоприятным моментом и завершить объединение Германии вокруг своего королевства. Прусский король Вильгельм I был торжественно провозглашен германским императором. Хитрый, умный и решительный князь Бисмарк стал первым общегерманским канцлером.

Новое государство было чрезвычайно пестрым и разноликим. Тут уживались феодальная земельная аристократия и гроссбауэры — кулаки «нового времени», окрепнувшая буржуазия, военная диктатура и буржуазно-парламентские «вольности». Начинается стремительный рост промышленности. Германская буржуазия энергично захватывает мировые рынки.

«Железный канцлер» Бисмарк проводит законы о свободе перемещения, единстве мер, весов и вексельных прав, утверждает единый торговый кодекс. В угоду буржуазии он вводит всеобщее избирательное право и несколько ограничивает в деревне феодальную власть юнкерства.

Объединенная Германия стремительно превращалась в могущественную империалистическую и колониальную державу. Резко усиливалась эксплуатация на промышленных предприятиях, усиливалось недовольство трудящихся масс. Росло недовольство и части юнкерства, которая не успела перестроиться, найти общий язык с новой буржуазией.

Главной опорой аристократии и помещиков была католическая церковь. Она не просто стремилась воспользоваться благоприятными обстоятельствами, чтобы, собрав под свои знамена недовольных, укрепить позиции. События затрагивали непосредственно ее собственные интересы.

Во-первых, сама церковь, высшее католическое духовенство, была крупным помещиком, и буржуазные реформы были ей поэтому невыгодны. Во-вторых, могущество новой Германии подрывало власть Ватикана, который до этого прочно охватывал своими щупальцами слабые и разрозненные германские княжества. Наконец, в-третьих (возможно, это было одним из самых главных моментов), католическая церковь не могла смириться с «ересью», распространяемой в те годы немецкими учеными. Мы уже говорили, что бурное развитие промышленности неизбежно требовало столь же бурного развития науки. В силу этих объективных условий немецкие ученые, в большинстве случаев стихийно, зачастую сами не сознавая этого, стояли на материалистических позициях, нанося сокрушительные удары по самим основам религиозного мировоззрения.

Хитрая лиса Бисмарк, чтобы ослабить влияние католической церкви, предпринимает ход, вполне соответствующий прозвищу канцлера. Он объявляет «культуркампф», то есть борьбу за культуру. Этот тактический и во многом демагогический прием был призван не только ослабить влияние католической церкви и объединяемых ею противников централизованного буржуазного развития Германии, но и отвлечь народные массы от революционного пути.