Мира Радоевич - Сербия в Великой войне 1914 – 1918 гг

Авторы данной книги имели скромное намерение, обусловленное следующим: закрепляя те научные результаты сербской историографии, что включены в существующий корпус научных знаний, которые накопили историки, принадлежащие к иным культурам, еще раз обратить внимание на то, сколь пагубно влияние политической ревизии истории. Мы убеждены, что народы, знающие правду о себе, имеют будущее. Такова мотивация у нас, предлагающих читателям сию краткую историю Великой войны и участия Сербии в том мировом столкновении.

Выстрелы, которые Гаврило Принцип, молодой сербский революционер-националист, в июне 1914 года произвел в австро-венгерского престолонаследника Франца Фердинанда и которые впоследствии восприняты как повод для развязывания Первой мировой войны, имели долгую предысторию, в течение которой идея освобождения и объединения сербского народа переплеталась со сложными отношениями и планами великих сил.

Историю Сербии, сербского народа на протяжении десятилетий после Берлинского конгресса определяли многочисленные испытания. У поколения, которое возрастало во время, предшествующее большому Восточному кризису, и у поколений, жизнь которых прочно ознаменована восстаниями, военными действиями и решениями Берлинского конгресса, было много важных дел. Перед ними стояли задачи: в Европе, охваченной нестабильностью, сохранить и укрепить обретенную государственную независимость, интегрировать нацию, в Австро-Венгрии или России найти гаранта своих интересов и надежную внешнеполитическую опору, реализовать устремления к более широким политическим свободам, решить династический вопрос, обеспечить ускоренное хозяйственно-экономическое развитие и модернизацию системы просвещения, обеспечить культурный прогресс, реформировать армию, а нацию приготовить к испытаниям, которые предвещал XX век.

Решения Берлинского конгресса самым непосредственным образом влияли на последующее развитие Княжества Сербии [1] По мнению историков, Берлинский конгресс был первым открытым ударом, который германский империализм, в стремлении к мировому могуществу, нанес балканским народам. См. Милорад Екмечић. Стварање Jyгoславиjе 1790–1918 . књ. 2. Београд, 1989, стр. 324–326; Dorde Stanković, Srbija i stvaranje Jygoslavije . Beograd, 2009, str. 9. . Обретением независимости был завершен длившийся десятилетия процесс восстановления сербской государственности, который начат Первым сербским восстанием 1804 года. С присоединением четырех округов (Нишского, Пиротского, Топлицкого и Враньского) территория Сербского княжества увеличилась на 10 300 квадратных километров и вплоть до Балканских войн она составляла 48 300 квадратных километров [2] Белградский пашалык в 1804 году занимал площадь в 24 400 км², на которой имелось от 400 000 до 470 000 населения. После 1833 года к нему присоединено шесть областей (нахий), что дало увеличение на 15 300 км² и на 218 733 жителей, т. е. территория составила — 39 740 км², а население — около 700 000 душ. По данным на 1874 год, в княжестве было 1 353 890 человек, а на 1884 год — 1 901 736. . Вследствие территориального расширения добавилось также 303 097 душ населения (23,1 %), что явилось началом национальной интеграции.

Несмотря на определенные положительные результаты, решения Берлинского конгресса вызвали в Сербии разочарование, недовольство, предчувствия опасности. Усилилось влияние великих держав на экономическое и политическое тех частей Турецкой империи, в которых жил сербский народ. События, предшествовавшие Конгрессу, и позиции, которые заняла царская Россия в ходе его, показали, что балканская политика этой великой православной державы, которую Сербия воспринимала как естественную защитницу, была к Болгарии, к болгарским интересам благосклонной более, нежели к Сербии [3] Сан-Стефанский мирный договор, по словам предводителя радикалов Николы Пашича, все сербы воспринимали как некое дело, не согласующееся с миссией России… Тот факт, что российская политика земли и области одного племени уступила другому, таким образом посеяв ненависть и раздор между этими двумя самыми близкими и самыми родственными племенами, сербские политики считали жестокой несправедливостью и большой опасностью (Никола Пашић. Заоставштина из Торонта 1876–1903 , Заjечар, 2012, стр. 158–159). . Такая российская политика, независимо от утвержденных на Берлинском конгрессе окончательных результатов, сталкивала сербов с болгарами, давая возможность и другим, небалканским, силам эксплуатировать эту конфликтность в будущем. Одновременно решения Берлинского конгресса стимулировали появление панисламизма, способствовали усилению воинственности уже сложившегося римско-католического клерикализма, что существенно отражалось на жизни сербского населения [4] М. Екмечић, нав. дело , стр. 326–330; Дуго кретање између клања и орања. Историjа Срба в Новом веку (1492–1992) , Београд, 2008, стр. 298. .