Олег Мазурин - Женщины-маньяки

"Фичко, Ференц, остановите карету и откройте дверь!" — крикнула Элизабет в окно.

Кучер натянул вожжи, и лошади встали. Фичко спрыгнул на землю и открыл дверцу. Батори ногой толкнула уже мертвое тело. Ида выпала на пыльную землю.

"Фичко! Дурвулия! Оттащите эту блудницу вон в тот овраг и киньте ее там. Звери съедят".

Слуги так и сделали. Взяли за руки покойницу и потащили в овраг. Нашли место, где ручей, положили тело под корни упавшего дерева, сверху накидали веток и сучьев. Вроде не видно. А когда вернулись — глядь! В дорожной пыли уже катается волчком… сама графиня! Картина была ужасная: пена шла у душегубки нее из-за рта, Элизабет выгибалась дугою, запрокинула голову, скрючила пальцы. Графиня жутко и громко выла. Как настоящая волчица.

Слуги понимающе переглянулись: начался приступ Божественной болезни. Они уже знали, что делать в таких случаях. Дурвулия сразу метнулась к ларцу, где лежала деревянная палочка. Во время особо сильного приступа эпилепсии эту штуковину вставляли графине в рот, чтобы та не откусила себе язык и не погибла от болевого шока.

Кучер схватил госпожу и стал крепко ее удерживать, Фичко с великим трудом разжал ей рот, а Дурвулия ловко вставила туда палочку. Батори подергалась, подергалась в приступе и ослабла. Затем отключилась. Потом пришла в себя уже успокоенная и тихая.

"А где Ида?" — спросила она.

Слуги переглянулись. Притворяется или на самом деле не знает. Она умерла, так сказали слуги. И лежит она вон в том овраге. И по вашему распоряжению, госпожа.

"Туда ей и дорога. На то воля дьявола и моя" — сказала Батори и попросила показать место импровизированного захоронения.

Ее туда проводили. Фичко и Дурвулия раскидали сучья и ветки. Вот она удивленные навечно застывшие глаза цвета бирюзы, раскинутые пушистые волосы. На лице удивленная гримаса. Как же так. Вроде все в жизни сложилось и вот тебе. Быстро наступил конец. Она минут десять любовалась своим "творением". Любила она подолгу рассматривать трупы своих жертв. Рассматривать их истерзанные тела, их раны, увечья. Батори испытывала гордость и удовлетворение от "проделанной работы".

"Все они сии мерзавки в моей власти. И что хочу то и делаю с ними. Решу убить — так убью. Замучить — то замучу. Здесь мои законы, мой эдикт. Я Элизабет Батори а кто они? Никто. Без роду и племени. Однодневные мотыльки. Раз — и их нет на земле. Их не жалко. Сорная трава, которую нужно вырвать и выбросить. Их таких никчемных много в сей жизни, а она одна."

Насмотревшись на труп убиенной кровавая графиня приказала возвращаться в замок.

И таких ужасных дней как этот было множество в жизни Кровавой графини. И гибло множество людей. А ей все было мало. Ей требовались все новые и новые жертвы.

Чтобы сохранить молодость Дарвулия посоветовали хозяйке купаться в крови девственниц. Но чтобы привыкнуть к купаниям в большом количестве крови графиня сначала принимала ванны, наполненные телячьей кровью. Потом пришла очередь ванн и с человеческой. Для этой чудовищной цели брали молодых и бедных. Никто за них не заступиться никто не осудит. На первых порах искать жертв не составляло труда, от безысходности и бедности крестьяне отдавали своих дочерей в услужение вдруг им там будет хорошо, хотя некоторые уже прослышали о кровавой графине и знали, что живыми они могут и не вернуться. Тем женщинам (в основном это были старухи) которые приводили девушек, давали вознаграждение — юбку или платье. Девушек убивали и сцеживали через вены кровь в сосуды и затем переливали в ванную. От каждой жертвы получалось слить несколько литров крови (всего в человеке 5 литров)

Говорят, что Батори не только купалась в крови, но и пила ее особенно свежую и теплую. Это она делала не только в целях своего скорейшего омолаживания, но и в лечебных целях. Дело в том что "Кровавой графине" постоянно не хватало в организме железа. Отведав некоторое количество крови, она тем самым возмещала недостаток железа. Процент гемоглобина повышался, и настроение у дочки Сатаны улучшалось. И потом это вошло у Трансильванской волчицы в привычку. Так что даже если приступа эпилепсии у Элизабет не наблюдалось и казалось не было предпосылок для новых убийств, то другим пусковым механизмом для злодеяний становилось нехватка гемоглобина в организме. И чтобы поднять себе настроение и уровень железа она прибегала ко всё новым и новым убийствам.

Она даже придумала особую клетку для мучительной смерти и сцеживания крови. В этой клетке пол из железных прутьев с острыми-острыми шипами. Как и стенки и потолок. Засунув голую жертву туда, клетку поднимали с помощью лебедки вверх. Девушка волей неволей во избежание смертельных и серьезных травм должна была встать на пол и схватиться за прутья. Но в руки и пятки вонзались острые шипы. Кровь из проколотых ран начинала по-маленьку капать вниз. Слуги подставляли под капли либо кувшин, либо другой сосуд. Но часто сама графиня ради забавы подходила к этой клетке и подставляла под капающую кровь рот и ловила ее губами. При этом безумно хохотала, тем самым наводя ужас на жертву. Затем жертва уставала, ей хотелось спать, есть, пить. Многие падали в обморок от голода, усталости и кровопотери и еще больше ранили себя: бок, плечи, спину, руки, ноги. Появлялись свежие раны, и кровь сочилась все гуще. Как только вытекал литр крови (это необратимый критический уровень для любого человека) — девушка умирала. Некоторые когда падали на пол смертельно ранили себя и тут же умирали.