Александр Орлов - Основы курса истории России (Учебник. 2-е издание)

Тем не менее далеко не все и в руководстве, и в обществе были довольны возрождением торгового капитала. Бывшие красные командиры, красноармейцы, партизаны считали, что новый курс предает цели, за которые они проливали кровь на фронтах Гражданской войны, и поощряет вчерашнего «врага народа» — мешочника и спекулянта, помогает новым буржуа — нэпманам. Объективной почвой для подобных настроений являлось быстрое социальное расслоение общества как в городе, так ив деревне. Образ жизни «новой буржуазии» вызывал и зависть, и открытое возмущение. Многие нэпманы, чувствуя временность и неустойчивость своего положения в условиях «диктатуры пролетариата», стремились к быстрейшему обогащению и проматыванию «бешеных денег». Историки назвали это явление «угаром» НЭПа. Начиная с 1922 г. было проведено много судебных процессов над частными торговцами, предпринимателями и совслужащими. Наиболее крупные из них состоялись в июле — декабре 1923 г. (дело ГУМа, Моссельпрома и др.).

К 1925 г. был завершен восстановительный процесс и в области промышленности. Относительно быстрое восстановление экономики и первые успехи НЭПа во многом были обусловлены резким сокращением военных расходов. Численность вооруженных сил была уменьшена с 5,3 млн до 600 тыс. человек. Судьбы НЭПа и страны напрямую зависели от военной политики Советского государства, которое находилось в «капиталистическом окружении», постоянном ожидании нового военного нашествия. Ослабление обороноспособности было вынужденным и непродолжительным фактором внутренней и внешней политики СССР. Возрастание военной угрозы в конце 1920-х гг. способствовало свертыванию НЭПа вначале в сельском хозяйстве, затем, на рубеже 1920–1930-х годов, в промышленности, а в первой половине 1930-х — и в торговле.

Два крупных кризиса НЭПа имели место в 1923 г. и в 1927–1928 гг. Первый вошел в историю как «кризис сбыта», второй — как «кризис хлебозаготовок». В 1923 г. промышленность в значительной степени перестроилась на нужды деревни. Однако желание получить максимальную прибыль в условиях самофинансирования вынуждало работников ВСНХ, руководителей трестов и синдикатов до предела поднять цену на «свой» товар. Цены на промтовары возросли более чем в 3 раза по отношению к сельскохозяйственным. «Ножницы» цен достигли максимальной величины в октябре 1923 г. Относительно низкая покупательная способность крестьян привела к затовариванию складов не только сельскохозяйственными машинами, но и самыми простыми и необходимыми средствами сельхозпроизводства: косами, боронами, плугами и т. п. «Кризис сбыта» промышленной продукции отразился на хлебопоставках. Государство было вынуждено вмешаться в процесс ценообразования, административным путем снизить цены на промышленные товары и повысить закупочные цены на товары сельскохозяйственные, а также организовать дешевый кредит для крестьянства. Это обеспечило растущий спрос деревни. Почти весь запас сельхозмашин и инвентаря был быстро распродан, хлебопоставки не были сорваны, кризис был преодолен.

После восстановления к 1925 г. народного хозяйства руководство страны взяло курс на индустриализацию. Преимущественное развитие получила тяжелая промышленность, прежде всего машиностроение, что позволяло вывести страну в разряд промышленно развитых и обороноспособных стран. Нужды деревни были отодвинуты на второй план. Индустриализация потребовала увеличить хлебный экспорт для закупки машин и оборудования. Однако положение с хлебозаготовками резко ухудшилось, особенно в 1927 г., когда пошли слухи о близкой войне с Англией, разорвавшей дипломатические отношения с СССР. Ажиотажный спрос резко взвинтил рыночные цены на хлеб. Они во много раз превысили государственные закупочные цены. Крестьяне фактически стали бойкотировать хлебозаготовки, требуя значительно повысить закупочные цены. План хлебозаготовок 1927 г. был провален. Возник острый продовольственный кризис, который заставил государство, с одной стороны, ввести карточную систему снабжения в городах, с другой — свернуть экономический и усилить административный нажим на деревню. В 1928 г. Сталин заговорил о «хлебной стачке» кулаков, которые якобы наносят удар в спину пролетарскому государству, в то время как внешний враг готовится к новой воине.

В 1928–1929 гг. перешли к чрезвычайным методам хлебозаготовок по примеру продотрядов времен Гражданской войны. С НЭПом в деревне было покончено, что и закрепила начатая в 1929 г. сплошная коллективизация деревни.