Николай Карпов - Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

Со временем, когда страсти улеглись, а живых участников тех событий становилось все меньше, в печати стали появляться публикации, где их авторы, уже не стесняясь, наперекор очевидным фактам стали говорить о том, что Сорокин в своем штабе пригрел полковников и генералов, которые вредили армии. Хотя доподлинно известно, что ни тех ни других Сорокин к себе в помощь никогда не привлекал. Особенно активизировалась эта работа в 10-ю годовщину трагических событий в Пятигорске. Была даже сделана попытка как-то связать Сорокина с белым подпольем на Северном Кавказе. В газете «Терек», например, 21 октября 1928 г. была опубликована статья Федора Пащенко, где говорилось: «…он (Сорокин. — Н.К .) был пойман в Ставрополе и одним из командиров Таманской армии был зарублен. Так кончилась бесславная авантюра белогвардейских наймитов «Союза спасения Терека», куда входила махровая белогвардейщина из генералов и полковников» [326] «Терек» (Орган Терекркома ВКП(б) Окрисполкома, Окрсовпрофа и Горсовета), от 21 октября 1928 г., № 245/2017. .

О последствиях убийства главкома И.Л. Сорокина, расстрела представителей его штаба лучше всего говорят события, последовавшие за этим. Обезглавленная армия первое время еще успешно сражалась на направлениях, намеченных Сорокиным и его штабом. Но постепенно наступление войск Красной Армии Северного Кавказа все больше теряло темп и, наконец, захлебнулось вовсе, инициатива в боевых действиях перешла к белому командованию. Особенно тяжело пришлось ставропольской группировке. Здесь создалась угроза полного окружения противником самого г. Ставрополя, заполненного тыловыми частями, госпиталями, обозами Таманской армии. Назначенный вместо Сорокина новый главком И.Ф. Федько прибыл на этот фронт только 20 ноября.

Вместо налаживания четкого взаимодействия войск он начал проводить реорганизацию соединений и частей. Это была уже третья по счету реорганизация, а вся пагубность ее была в том, что проводилась она в ходе непрекращающихся боев с конницей противника, когда обстановка менялась по нескольку раз в день. Благодаря усилиям Сорокина, в его армии к этому времени было уже свыше 10 тысяч конников, чем не могла похвастать ни одна армия Южного или Восточного советских фронтов. Однако кавалерийские дивизии сделали придатками стрелковых, они были рассредоточены по всему фронту, получали свои задачи от стрелковых соединений и в соответствии с обстановкой, складывающейся именно на их участке. В результате армейское командование, передоверив этот ценнейший род войск пехотным начальникам, отказалось от массированного использования кавалерии на главных направлениях. В это же время Деникин создал конный корпус Врангеля, который стал активно применяться для ввода в прорывы между флангами красных войск.

Кольцо вокруг советских войск сжималось все больше. 12 ноября противник подошел к предместьям Ставрополя, захватил головные сооружения водопровода. Белые прекратили подачу воды в осажденный город. Положение спасли только 2-я бригада под командованием П.П. Плескачева 1-й Ставропольской дивизии и 1-й кавалерийский полк И.В.Селиванова. Они прорвались к Надежде, заняли ее и, расширив потом прорыв, дали возможность эвакуировать Ставрополь. Город пал. Боевые действия, успешно начатые Сорокиным под городом, ставшим местом его гибели в конце октября, завершились в ноябре крупным поражением красных войск. Они вынуждены были отойти на 150–200 км с большими потерями.

В результате талантливо задуманная Сорокиным операция в виду ее бездарного осуществления его убийцами закончилась полным поражением. А ведь так хорошо все начиналось. Сами противники потом почувствовали настолько легче им стало воевать с красными, как только те уничтожили своего командующего, не скупились на высокие оценки Сорокину.

«Не могу забыть их удара под Ставрополем, — записал в своем дневнике командир стрелковой роты деникинской армии капитан Орлов. — Степь стонала под сотнями копыт. У большевиков не было патронов, снарядов. У нас было все. Но но плану Сорокина и вопреки всем военным и логическим обоснованиям, не мы их побили тогда, а они нас, разнесли и растоптали всмятку, от моей роты уцелела треть. Я самым позорным образом боюсь сорокинских казаков — это зверье, которое не дает и не просит пощады.

Под Ставрополем я потерял управление людьми, едва увидел эту лаву на буграх, озаренных луной, слышал, как они воют, когда скачут в атаку. И, едва мы бежали из Ставрополя, вдруг узнаем, что Сорокин объявлен вне закона, арестован и убит. Полки кричали «ура» — сейчас мы гоним отребье, в которое превратилась бывшая Одиннадцатая армия, потерявшая всего лишь одного человека — своего главкома » [327] Цит по: Берлизов А.Е. Указ. соч. С. 163. .